Иерархия - [13]
Каждому периоду общественной целеустремленности соответствует проблема, играющая роль запала. В первые десятилетия нашего столетия такой цикл был спровоцирован концентрацией экономической мощи в руках трестов. В 30-е годы таким запалом стала Депрессия, в 60-е – борьба за расовую справедливость. Каждый раз, собираясь с силами для решения той или иной взрывоопасной проблемы, республика высвобождала энергию для широких реформ.
Слово республика здесь ключевое. Подобно Риму, США являются республикой, становящейся империей. Отцы-основатели США в самом деле копировали не толька римский стиль, но и дух Рима (заложенный в американское законодательство). Совпадения в развитии США и Рима просто поразительные! И даже временные рамки совпадают: гражданскую войну в Риме времен Цезаря, и сумасшедшего Нерона, преследующего растущую в своем влиянии религию – разделяет столько же лет, сколько гражданскую войну в США и слабоумного Буша-младшего, способствовующего своими действиями росту влияния ислама. Подобно римским императорам, личность правителя начинает играть все большую роль в истории. Если Авраама Линкольна можно сравнить с Цезарем, то Буш-младший – это Нерон, поджигающий свой город, чтобы получить повод преследования религиозных фанатиков, в нашем случае мусульманских. Реформированная религиозная доктрина с окраин империи – тогда христианство, сейчас – вакхабизм, начинает играть все большую роль в общественно-политической жизни, подпитываясь преследованиями властей.
Изучая войны, аннексии, военные экспедиции, военно-морские походы, президентские заявления и партийные платформы, Клинберг в 1952 г. выделил такие перемены в настроении, упомину только последние:
интровертное экстравертное
1918–1940 1940 – 1967
1967–1988 1988 – 2015
Внешнеполитический цикл Клинберга, таким образом, выявил интровертные фазы, в среднем по двадцати одному году каждая, и три экстравертные фазы, каждая в среднем по двадцать семь лет. Это движение, отмечал он, носит характер спирали, с усилением степени вовлеченности в дела за рубежом в каждой экстравертной фазе. В 1952 г., в момент высокой степени экстраверсии, Клинберг пришел к заключению, что «логично ожидать, что Америка отойдет, хотя бы в некоторой степени, от вовлеченности в мировые дела, и, возможно, она сделает это где-то в 60-е годы». Так и случилось, чему немало способствовал Вьетнам. Далее Клинберг предположил, что в следующий интровертный период главная проблема «будет иметь очень серьезные моральные аспекты».
Любопытно, что здесь присутствует предчувствие того значения, которое приобретут права человека. То, к чему на интровертной фазе могут отнестись равнодушно, на экстравертной фазе расценят как опасность, требующую решительнейшего ответа. В 1940 г., к концу интровертной фазы, могущественное, но численно сокращавшееся меньшинство американцев относились к Гитлеру снисходительно. Четверть века спустя, к концу экстравертной фазы, другое могущественное, и притом численно растущее, меньшинство отнюдь не считало, что жизненные интересы США во Вьетнаме находятся под угрозой.
Таким образом, внешняя политика пронизана духом изменений во внутриполитическом цикле, в то время как интенсивность, с которой этот дух навязывается миру, зависит от фаз во внешнеполитическом цикле.
И все же, даже если внешнеполитический и внутриполитический циклы и не совпадают, связь между внутриполитическим циклом и внешней политикой существует. Ибо на каждой фазе внутреннего цикла национальный интерес формулируется согласно присущим этой фазе ценностям. На каждой фазе внешняя политика используется для продвижения этих ценностей за рубеж. В периоды общественной целеустремленности существует тенденция к включению во внешнюю политику идей демократии, реформ, прав человека, гражданских свобод, социальных перемен, активной роли государства. В такие периоды отдается предпочтение странам с демократическими левоцентристскими режимами. В периоды частного интереса включается и действует тенденция, заставляющая осмыслять международные дела сквозь призму капитализма, частных инвестиций, «магии рынка», защиты американских корпораций, занятых бизнесом в зарубежных странах. В такие периоды предпочтение отдается странам с правыми и авторитарными режимами, обещающими обеспечить безопасность для частного капитала.
Исходя из этого, можно дать такой прогноз для США:
В 2007 американцы, уставшие от идеологического обмана, оправдывающего злоупотребления администрации (разлагающейся подобно Рейгановской), и столкнувшиеся с отрицательной реакцией всего мирового сообщества на свои бесцеремоные действия, входят в интровертную фазу и выберут в 2008 году президентом Хиллари Клинтон. На ее стороне – моральный перевес. Ее обманул президент Клитон, как и президент Буш – всю нацию. Американцам требуется моральное оправдание, человечный лидер.
В мире, становящемся все более бесчеловечным и циничным, как никогда востребованы лидеры эмоционального плана, утешители, налаживающие символические отношения родства всей нации. Эти отношения бывают «душевными», доверительными, искренними, проникающими в тайники сознания. Они имеют свои плюсы. Они имеют и минусы. Но они настоящие.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.