Идущий вопреки - [2]

— Еда! — из кухни вышла пышная кухарка Шеня и, брякнув тарелкой, положила ее на стол передо мной. — Пока гостей нет — ешь тут. Я тоже сейчас подойду, только замочу кастрюлю.

Отложив свою метлу в сторону, я с безразличным лицом сел за стол. На тарелке лежал чёрствый вчерашний хлеб; сыр, покрытый белым налетом; жидкая похлебка без мяса и стакан парного козьего молока. «Бывало и лучше», — подумал я и откусил кусок сыра с немного гнилостным запахом. Вот тебе и сыр с благородной плесенью. Год назад я мог позволить себе яства из перепелиных язычков и полувековые вина Владены.

— Ну что, Хеллор? О чем загрустил? — подсела ко мне Шеня. Ее круглое лицо озарила добродушная улыбка. Доказательством ее хорошего настроения служил отдаленный запах кислой сивухи и покрасневшие щеки. — Неужели не нравится моя фирменная похлебочка? Сегодня я для нее нарвала щавеля в лесу. А еще у купца приобрела непонятный табачок. Сорт называется лавровый лист, представляешь? Ты когда-нибудь такой пробовал? Гадость! Дымит странно. И, вообще, с него как-то нехорошо… — затараторила Шеня. Ее глаза загорелись праведным гневом.

— Даже не знаю… — начал было я.

— Ну что ты не знаешь? Все эти торгаши — обманщики и шарлатаны. Наживаются на честном народе. Как вот еще денег заработать, не обманывая людей, а? Ты знаешь? Во-о-от. Да никак! Тьфу!.. — остатки добродушия слетели с кухарки также быстро, как и появились. Забавно, как настроение может влиять на возраст и внешность женщины. Вот она тебе миловидно улыбается на тридцать лет, а вот уже злится на весь белый свет под все пятьдесят.

— Скажи еще — я мало тебе денег плачу, — подсаживаясь к нам, вмешался в разговор Борак, — Да на твое место я дворцового повара бы смог нанять. Боюсь только, что эти собаки подмешают нам какой-нибудь мерзоты в суп. Королей-то вон травят у себя постоянно…

— Королей травят не кухари, а те, кто их заставляет это сделать. Шантажом, подкупом или угрозами: они лишь инструмент в руках других и мало что понимают о дворцовых интрижках. — равнодушно протянул я, бросив тщетные попытки найти в своей похлебке такие же кусочки вареной телятины, как и в тарелке Борака. — Хотя объективного ответа на это нет…

— Объе… че? — выпучила выразительные глаза Шеня. — Ты тут не пудри мне мозги своим альвским ведунством, — рассмеялась розовощекая кухарка и хлопнула меня по плечу своей увесистой рукой.

Я подавился единственным в миске кусочком морковки и раскашлялся, забрызгав столешницу.

— Кха-кха, это… — с грустью в глазах я проводил укатившийся кусочек морковки в свой последний путь — под стол. Ну хоть Огрызок будет доволен — это… слово, смысл которого заключается… — глаза кухарки иронично полезли на лоб. — Аааа, не важно.

Трактирщик, тихо уплетавший свою телятину, фыркнул себе под нос, но и сам при этом чуть не подавился.

— Кхе-кхе, больно ты уж умный выискался. Короли, не короли — если человек имеет отношение к убийству, значит он — убийца и точка. Думать тут нечего.

— Хорошо, Борак, — вздохнул я. — Давай представим, что ты королевский кухарь. Я не беру в расчёт вероятность такого поворота событий, но всё же. К тебе лично пришел герцог соседнего государства и говорит, что у него в плену твои жена и дети. В доказательство этого он сует тебе, например, их отрубленные пальцы. Он требует, чтобы ты подмешал в фаршированного яблоками гуся, предназначенного для короля, настой лютолистника. Что ты сделаешь тогда? В каких случаях ты сам себя будешь считать убийцей? Кто получается из вас больший убийца?

— Акхаа! Пфф… — настала очередь давиться Бароку своей зажатой телятиной. — Какие п-п-пальцы… с ума что ли сошел, альв? Не может сам герцог таким заниматься и посылки такие приносить… слуги его принесут. Вот. Ну, а если так уж думать… — трактирщик покраснел от потуга придумать какой-то страшный план не стать самому убийцей и одновременно спасти свою любимую семью. — А-а, да ну тебя! Я человек маленький и точно знаю, что убийцей не стану. Грехово это. Пусть короли сами разбираются, — в голосе трактирщика прозвучали нотки обиды.

Оставшееся время мы доедали свою еду молча. Лишь изредка старый, но молодой трактирщик кидал с опаской взгляд на меня.

Я закончил с ежедневной уборкой. Как бы я не пытался, но отыскать потерянную морковку мне не удалось. Кухарка Шеня гремела посудой в подсобке, а Борак разговаривал у стойки с караванщиком. Он пытался выторговать себе лишний медяк за бочонок дешевой хлебной сивухи. Купец уже было махнул на трактирщика рукой и тому пришлось сдаться. Караваны здесь довольно редки, а вот всякий сброд: авантюристы и наемники, охочие на дешевую выпивку — гости бывалые.

Убедившись, что обслуживать некого, я отправился на чердак. Сегодня тот самый день, когда прилетает ворон с указаниями из Академии. Редчайшая птица определит мою дальнейшую судьбу в этой затхлой дыре.

По пути в свою комнату, в углу темного коридора я повстречал Огрызка. Тот спокойно, как у себя дома, почесывал обрубок уха. За полгода пребывания здесь, он стал единственным моим собеседником. От него я почти ничего не скрывал. Если бы Лейнусы увидели меня болтающим с крысой о делах Академии, то наказали бы со всей строгостью. Несмотря на всё мое непростое прошлое.