Идущий по звездам - [39]

Хотя она ожидала новой вспышки гнева, ничего подобного не произошло. Никакого гнева, никакой сдерживаемой ярости. Напротив — бросив сначала быстрый взгляд на глубокий V-образный вырез, он заметил золотые браслеты у нее на запястье.

Непроизвольная улыбка появилась у него на губах:

— Вы думаете, вам нужна удача сегодня вечером?

— А вам?

Ей показалось, он хотел что-то ответить, но улыбка быстро исчезла, он взял ее под руку, и они вышли из комнаты.

Было еще светло, когда они въехали под белую арку, ведущую на ранчо его друга. Проехав с километр или около того, джип поднялся на пригорок, и она увидела красную черепичную крышу центрального здания. Дом был квадратным по форме и в центре него был бассейн, окруженный пальмами. В стороне от дома виднелось строение, напоминавшее амбар. Оно состояло главным образом из стекла, имело в высоту три этажа и в лучах заходящего солнца отливало золотом.

Миновав дом, они подъехали к стеклянному сооружению. Машины были припаркованы впритык друг к другу на покрытой щебнем стоянке и прилегающем к ней пространстве. Когда он остановился перед двойной дверью, один слуга, одетый в униформу, распахнул пассажирскую дверь, а другой взял у Марка ключи.

Когда возле дверей он догнал ее, она прошептала:

— Мне нужно было взять фотоаппарат. Кажется, он хихикнул в ответ, но она не

была в этом уверена.

Войдя внутрь, Лэйкен остановилась и несколько раз закрыла и снова открыла глаза, чтобы сосредоточиться. Внутри находилось несколько сот человек, державших бокалы с шампанским; они разговаривали и смеялись.

Чуть раньше, одеваясь к этому вечеру, Лэйкен пыталась представить себе, как все будет, поэтому она не удивилась, когда Марк обернулся к ней и сказал:

— Я вижу друзей. Сможете побыть без меня несколько минут?

— Конечно. Я прекрасно себя чувствую. Он прищурился, глядя на нее. Затем повернулся и отошел прочь.

Он ожидал, что ее обескуражит или оскорбит его отсутствие. Ее покорность смутила его. Вот и славно. Ему будет, о чем подумать.

Взяв бокал у проходившего официанта, она стала продвигаться к центру огромного помещения, где были установлены перегородки. Там висели картины.

Остановившись возле одной из них, она отхлебнула из бокала и сосредоточила свое внимание на картине. На заднем плане был приятный, хотя и искаженный пейзаж. А передний план занимали уродливые фигуры, чьи тела и волосы были написаны красками, не существующими в действительности. Большинство лиц были искажены смехом, но внимание Лэйкен привлекла одна из фигур. Маленькая, почти незаметная в хохочущей толпе. Она не была подвержена смеху. Ее темные, чрезмерно большие глаза таили в себе что-то такое, что заставило ее отступить на шаг дальше.

— Вы никак не можете оторваться от картины?

Повернув голову, Лэйкен обнаружила рядом с собой какого-то мужчину. Он был высокого роста, худощавый с серо-стальными волосами, которые он заплел в хвост. Хотя все остальные гости были одеты очень строго, на этом человеке была черная футболка и черные джинсы. В его острых чертах было что-то декадентское, что-то такое, что напомнило ей тех людей, что отправились в Германию в те страшные дни накануне Второй Мировой войны.

Хотя он смотрел на нее с приятной улыбкой, у Лэйкен было такое чувство, что этот человек может быть довольно злонамеренным, когда захочет.

С ответной улыбкой она повернулась обратно к картине.

— Да, вы правы. Я хочу отойти от нее, но не могу. В ней есть что-то притягательное, принудительное и раздражающее.

— Она вам нравится?

— Дело не в этом. Нравиться может маленькая девочка с розовыми щечками, которая висит на стене в моей спальне, или же группа катающихся на коньках по замерзшему пруду, висящая у меня в гостиной. Но это нечто иное.

Вместо того, чтобы вызывать улыбку, когда вы смотрите на нее, она вызывает легкую боль вот здесь. — Лэйкен приложила руку к груди. — Я бы не хотела иметь ее у себя в доме.

— Вы выражаетесь столь определенно. — Он помедлил. — Значит, вы не хотите иметь ее в своем доме из-за этой легкой боли?

Почесав кончик носа, она собралась с мыслями и сказала:

— Да, но это не единственная причина. Первое время, когда вы будете проходить мимо нее, она будет давать вам некоторую встряску. Но потом вы привыкнете. Она станет частью обстановки подобно уродливой керамической статуэтке, которую вы держите, потому что жена вашего босса дала ее вам и вы не знаете, когда она ей снова понадобиться. — Лэйкен посмотрела на него. — И это уже никуда не годится. Я имею в виду, что она утратит свое влияние на вас. Вы должны что-то чувствовать, глядя на нее. Это очень важно, чтобы вы что-то чувствовали. — Она улыбнулась и слегка повела плечами. — Есть в этом какой-то смысл?

— Очень интересно, — пробормотал он, по-прежнему изучая ее лицо. — Вы не первая, кого я спрашиваю об этой картине, но первый раз я получаю ответ, лишенный дежурных фраз.

— Значит, мой ответ не так уж плох? Он кивнул.

— Это очень хороший ответ.

— Что же я выиграла?

Похихикав, он взял ее под руку и подвел к следующей картине:

— Вы выиграли возможность рассказать мне об этом произведении.

Лэйкен повернулась, чтобы посмотреть на картину. Она была огромных размеров и занимала почти всю стену. На ярко-желтом фоне была изображена тарелка с едой. Вареные яйца, ломтики ветчины и два золотисто-коричневых бисквита. Пока она смотрела на это, ее желудок протестующе заурчал.