Идущий по звездам - [38]

Не отрывая глаз от пыльной дороги, он сказал:

— Леон — художник. В пятидесятые годы его работы пользовались большой популярностью. Он уже давно не пишет, но в его доме всегда может найти помощь многообещающий новичок, а также тот, кому нужно укрыться от мира. Раз в году он приглашает нескольких своих друзей и большое количество преуспевающих в искусстве людей на уик-энд. Первый вечер обычно отдается просмотру работ его протеже. Едят, пьют, общаются, заводят новые знакомства. Обычно на веранде играет небольшой оркестр для желающих потанцевать. В таком вот духе.

Она несколько минут изучала его лицо, а потом сказала:

— Это похоже на вечеринку, для которой у меня в данный момент нет подходящего платья.

Он пожал плечами.

— Ближайший городок, Брэди, очень мал, но ввиду приезда большого количества гостей его магазины приспосабливаются к потребностям избранного общества.

Он сказал, что Брэди — маленький городок. Однако каждое здание, каждый дом могли быть названы произведением искусства. Это был выдуманный город для выдуманных людей.

Они покружили по городу и остановились перед гостиницей величественного вида, построенной в начале века. Заказав две комнаты, Марк оставил ее одну разбираться со взглядами любопытных в холле и человека, который доставил ее грязный саквояж в комнату.

Лэйкен только мельком взглянула на роскошную спальню. Она прямиком направилась в ванную и включила воду.

К черту Марка Аврелия Рида Идущего По Звездам, сказала она себе, погружаясь в теплую воду, смягченную ароматной пеной из бутылки, заботливо приготовленной отелем. Если он думает, что его идиотское поведение заставит ее дрожать, он глубоко заблуждается.

Ванна постепенно успокоила ее и около часа спустя, услышав стук в дверь, Лэйкен чувствовала себя почти умиротворенной.

Она завернулась в просторный банный халат, также приготовленный отелем, и, продолжая вытирать волосы, подошла к двери.

Едва отворив ее, она почувствовала, что у нее в руках оказалась пара коробок.

— Вот, — сказал Марк. — Теперь вы перестанете жаловаться.

Она посмотрела на коробки, а потом опять на него.

— Что это?

Он не ответил. Он смотрел на ее волосы, на влажные, блестящие локоны, спускавшиеся по ее плечам.

Потом он кашлянул и кивнул на коробки:

— Откройте их.

Поставив коробки на кровать, она развязала тесемки на большей из них. Внутри, под слоем розовой бумаги было атласное платье цвета морской волны. Перебирая складки, Лэйкен наткнулась на чек и дыхание у нее прервалось.

Он подошел к ней ближе. Наклонившись вперед, он взял платье у нее из рук и приложил к ней, откинув прядь золотистых волос, так что они рассыпались по изумрудному атласу.

— Осторожно, — сказала она отстраняя от себя платье. — Если на него попадет капля воды, они не возьмут его обратно.

Он непонимающе уставился на нее.

— Почему они должны брать его обратно? Разве размер не тот?

— Нет, размер тот, и я уверена, что это говорит о вашей опытности в отношении женщин, — произнесла она сухо. — Однако вам придется отнести его назад. Я не могу принять его.

Взяв платье из его рук, она начала складывать его, когда он резко вырвал платье у нее из рук.

— Это подарок, — сказал он твердо и бросил его на кровать.

Она с улыбкой покачала головой:

— К сожалению, я не могу принять такой подарок. Если хотите, можете оставить платье у себя. Оно не вашего размера и я не уверена, что зеленое вам к лицу, но это ваш собственный выбор. О своей одежде я позабочусь сама.

Он провел рукой по лицу и отвел взгляд в сторону.

— Это глупо, — произнес он медленно. — Эти расходы не имеют отношения к основному предприятию. Мы приехали сюда из-за меня, поэтому ваше плебейское нравственное чувство не должно пострадать. Будьте готовы к семи часам и, ради Бога… — он повысил голос, и в его темных глазах снова блеснула ярость, — лучше бы вы надели это чертово платье.

Когда он развернулся и вышел, хлопнув дверью, Лэйкен изумленно вскинула брови.

Может быть, это плод ее фантазии, но ей показалось, что старое Каменное Сердце слегка дрогнуло.

Ровно в семь часов, когда она красила губы, он вернулся. Сняв со спинки стула шарф, она подошла к двери и открыла ее.

Он переоделся в темный выходной костюм и выглядел весьма привлекательно. Подтянутый и слегка аристократичный, бесконечно далекий от того человека, в обществе которого она провела последние несколько дней.

И снова его взгляд первым делом скользнул по ее волосам. Хотя она и зачесала их наверх, она не сделала ни малейшей попытки пригладить локоны. Вместо этого она позволила им свободно виться, где угодно, образуя рамку, в котором помещалось ее лицо.

Потом он оглядел ее лицо, задержавшись на родинке над верхней губой.

Когда она почувствовала, что ее губы задрожали в попытке невольно что-то ответить, она сказала:

— Я готова.

Только тогда он, наконец, заметил, что на ней надето.

Ей посчастливилось найти белое шифоновое платье. Ткань была добротная, покрой превосходный, а цена значительно снижена по случаю окончания сезона. Но даже в разгар сезона это платье не стоило столько, сколько зеленый атлас. Это было платье, которое Лэйкен могла позволить себе купить.