Идущие - [29]

«Значит, ты у нас рыцарь, — одобрительно сказал Капитан. — Длинный, в хозяйстве полезный… И его прекрасная дама. Очень юная и очень прекрасная дама. Позволите ли — леди, госпожа, сударыня, мадемуазель, фройляйн…»

Капитан изобразил шутливый поклон. Лучик хихикнула.

«Слишком много титулов для такой маленькой меня, — сказала она. — Для такой маленькой и безымянной».

«Безымянной тебе быть недолго», — вновь пообещал Капитан.

«А кто так назвал тебя — „Капитан“? — спросила Лучик. — И почему — ты военный?»

«Прайм назвал. Ну, как военный… бывший».

«Что-то меня он такой милостью не одарил, — заметила между делом рыжеволосая. — Хотя, можно подумать, мне от него это надо».

«А у этого Прайма есть прозвище?» — полюбопытствовал Курт. Он только что получил подтверждение своих мыслей, но это его не напугало, даже не поселило в нем скованность — должно быть, потому, что Капитан был ему симпатичен.

«Без понятия, — пожал плечами Капитан. — Я пока не слышал, чтобы к нему кто-то обращался иначе. Ну, разве что сотрудники говорят ещё „господин заместитель“, потому что он действительно заместитель директора, а сам директор говорит „Рик“, потому что Прайм ещё и директорский друг. Директора — вы с ним попозже познакомитесь — зовут Ян Орлов. Потом я вам о них расскажу подробнее. Да, рыжая, не буравь меня взглядом — с этим повременим. Что и тебе советую учесть».

«Это значит — не трепись? — сварливо поинтересовалась рыжая. — Не того предупреждаешь. Вот этот — трепло, а я — только по существу».

«Это значит, что не надо так сразу проводить черту между собой и другими», — туманно сказал Капитан, но рыжая, похоже, его вполне поняла.

«Но рассказывать-то в общем можно?» — уже безо всякой сварливости спросила она.

«Нужно».

Капитан дожевал яблоко и щелчком отправил огрызок в стоящую сбоку от скамейки урну с чугунными ножками-лапами. Курт, спохватившись, что уже смял свой огрызок в кашу, стряхнул его следом и вытер руку о полу халата.

«С вами, конечно, очень тепло и уютно сидеть, что неудивительно, когда здесь живое солнышко, — Капитан подмигнул Лучику. — Но у меня много дел. Я только хотел сказать, что займу нам в столовой столик. Как раз он у окна, на четверых. Обед через час, не опаздывайте».

Седоволосый поднялся и ушёл, а Курт и Лучик смотрели ему вслед. Потом переглянулись. Рыжая в обмене взглядами не участвовала. Она хмурилась.

«Чёрт знает что он о себе возомнил. Куратор, посмотрите-ка…»

«Мне он понравился. Хороший», — не согласилась Луч.

«Мне тоже. Ещё и так аппетитно расписал обед, и предупредил, чтобы не опоздали, — сказал Курт. — Приятно, когда о тебе заботятся».

Рыжая опять вздохнула.

«А ещё он прекрасно умеет поучать и воспитывать, вот увидите. Раз уж взялся официально курировать, а не просто от нечего делать… кто же это его назначил, зараза Прайм, что ли? Ладно. „Приятели“… Ну, приятели так приятели. Ничего не попишешь».

Курт и Лучик уставились на неё. Рыжая смотрела если не доброжелательно, то, по крайней мере, спокойно.

«Чур, я сижу у прохода, — сказала она. — Потому что ем быстро и раньше всех ухожу».

Никто ей не возразил.

«А книгу дашь почитать?» — спросила Лучик.

«Если не будешь загибать уголки», — предупредила рыжеволосая.

Лучик заверила, что не будет. Курт тут же занял за ней читательскую очередь. Не то, чтобы ему очень сильно хотелось что-либо читать вообще, но общение надо было налаживать. И оно, по-видимому, налаживаться уже началось, хотя о собеседниках Курт всё ещё совсем ничего не знал. Только понял, что Капитан — командир, а у рыжей дурной характер. Хотя с Лучиком, в отличие от остальных двоих, он уже…

Лучик взяла его под руку. Он вздрогнул.

«Знобит? Вы простужены?» — обеспокоенно спросила она.

«Нет, всё в порядке. А вы… А вы давайте не на „вы“, а на „ты“. Знаете, я ведь вам придумал… ну, это, прозвание, прозвище, о котором говорил Капитан. Я назвал вас — Лучик, Луч. Потому что вы солнечная и очень красивая».

Лучик смутилась и опять покраснела.

«Сойдёт, — одобрила рыжеволосая. — Но ты всё равно мелкая, солнце живое… Сколько тебе лет — пятнадцать?»

«Семнадцать», — не обиделась та. И тихо добавила: «Мне тоже очень по душе».

«Рыжая, — спросил Курт. — Ты, по-видимому, здесь подольше, чем мы. Расскажешь потом немного, что это вообще за место, откуда здесь столько народа, который, как мы, в больничных халатах и почти ничего о себе не знает, что это за двери такие, о которых мельком обмолвился Прайм, и почему он — зараза… Кстати, тебя как зовут?»

«Так и зовут, как сегодня все звали, но я думаю, что это временная кличка. Расскажу, так и быть, тем более, что этот… господин куратор не против. А тебя?»

«Я только имя помню — Курт», — сказал он, постыдно радуясь, что это не Лучик спросила.

«А прозвище?»

«Его пока нет. Может, тоже придумают».

«Красивое у тебя имя, — сказала Лучик. — Мягкое и стройное. Я бы не меняла».

«Спасибо», — искренне поблагодарил Курт. Он опустил взгляд на руки Лучика, но теперь она сидела, натянув белые рукава почти до самых костяшек пальцев.

Коммуникатор на запястье Капитана, тускло подсвеченный неактивным оранжевым, тихо пиликнул и налился желтизной. Эта была не предыдущая громкая трель, а приглушённый, почти робкий, осторожный звук. Сообщение, не вызов.