Идущая - [24]

— В вашем мире такие странные нравы?

— Издеваешься? — спросила Вика, уже выбросившая запас возмущения.

— Есть маленько, — хмыкнул Раир. — Твоё описание подходит для Дазарана, да и то лишь для самой глубинки. На Центральной равнине женщин не считают животными. Да и воительницы известны в истории, так что твоя поза оказалась несколько не к месту.

— И что тебя тогда смущает? — буркнула Вика. — Почему не научить меня паре приёмов?

Раир вздохнул и перевёл взгляд на воду. Главных причин имелось две. Про нежелание будить Реду говорить не стоит. А как объяснить вторую…

— Тебе лет сколько?

— Двадцать… Нет, двадцать один уже… — оторопело ответила Вика.

— Ты любишь стихи?

— Чего?

— Ты любишь стихи?

— Д-да. Очень люблю.

— Представь: пришёл к поэту гость и просит: "Научи меня писать классические стихи на илирском. Это много времени не займёт, — говорит, — ты мне просто правила объясни, какие формы стиха бывают, какие ритмы". — "А ты илирский хорошо знаешь?" — "Вовсе не знаю"…

— Ну так научи сперва языку!

— Языку с рождения учатся, да и то не всякий, кто учится, становится мастером слова.

— Я что, прошусь сразу в мастера? Ты меня грамоте научи, а там видно будет.

— А как я людям в глаза смотреть буду, если моя ученица будет бездарью? — ехидно спросил Раир. — Если учить, то учить принципу, а не приёмам, — серьёзней продолжил он.

— Когда начнём? — оживилась Вика. — Знаешь, всегда хорошо языки усваивала…

"С другой стороны, если дать ей возможность научиться самой, попытаться усилить её, а не будить Реду. Чем сильней Вика, тем сложнее будет ведьме, так?

Возможно ли? А помимо этого решения есть только одно, слишком необратимое, чтобы его использовать".

— Попробуем. Только не сегодня, — сказал Раир и улыбнулся. — Уже темнеет. Завтра.

— Ну что ж, завтра, так завтра, — согласилась Вика, вставая на ноги. — А сегодня пойдём ужинать, вон Ликт уже идёт нас звать.

А за ужином Вика напросилась на ещё один урок. Со свойственным ей извращенным чувством юмора, по вопросам этикета она пристала к Ликту. Требуя хоть отчасти просветить дремуче невоспитанную чужестранку на предмет элементарного общения со встречными-поперечными. Впрочем, из получасовой беседы она не слишком много вынесла, помимо стойкого убеждения, что Ликтово невежество в этикете ещё более дремуче, чем ее. Что выспрашивать сразу имя — жуткая наглость, а обращаться следует на "ты".

— Но кому-то ведь "вы" говорят? — попыталась уточнить Вика.

— Раньше, кажется, говорили старикам и просто уважаемым господам всяким, — сказал Ликт. — Но сейчас "вы" говорят только людям императорской крови. Вроде как ещё один титул.

— А почему тогда… — начала было Вика, но осеклась. "Почему мне и Раир, и Шегдар "выкали"?" — хотела спросить она. А осеклась потому, что и сама поняла. На "вы" обращаются к императрице. Слава богу, что сначала этого не знала, а то ещё больше бесилась бы от каждой Раировой реплики! И ещё это значит, что переходу Раира, наконец, на "ты" радоваться стоит ещё больше. Скорей бы завтра!

_______________________________________________________________________

* — Скажите пожалуйста, куда мне отсюда идти?

— Это зависит от того, куда ты хочешь попасть, — ответил Кот.

— Мне все равно… — сказала Алиса.

— Тогда все равно и куда идти, — сказал Кот.

— …только бы попасть КУДА-НИБУДЬ, — пояснила Алиса.

— Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал Кот. — Нужно только достаточно долго идти.

V

I don't rightly know what I want:

but I have something to do before the end

and it lies ahead…

J.R.R. Tolkien*

Назавтра Вика подорвалась ни свет, ни заря, наскоро кинула что-то в рот и, прихватив, конечно, меч, выскочила на улицу. Как и следовало ожидать, Ликт и Раир ещё спали. Вика покосилась на едва начавшее светлеть небо и, скрипя сердцем, признала, что будить Раира сейчас было бы окончательным свинством. Она начала было наматывать круги вокруг сеновала, но через несколько шагов её вдруг осенило: так ведь до сих пор и не поинтересовалась, что за меч её угораздило прихватить с собой. Вика напрочь о нем забыла: без того было о чем пошевелить извилинами. Ну а теперь, раз выдалась свободная минутка…

Одним словом, девушка отправилась на своё любимое место у ручья, уселась поудобнее, положив под себя ноги (по утрам уже подмораживало, и жухлую траву покрывал иней). На рукояти едва держалась старая чёрная замша, на ощупь больше похожая на грубую бумагу и немногим её прочней. Вика потянула из ножен меч, от души надеясь, что он не рассыплется в пыль от прикосновения. Попутно девушка отметила странность: рукоять снова отчего-то нагрелась, став немного теплей ладони.

Девушка сухой травой стёрла со стали пятна какого-то густого масла. Лезвие шириной сантиметров в семь и длиной — около восьмидесяти, немного утолщалось от краёв к центру, а края были острыми, как новая бритва (в чём Вика убедилась, неосторожно попробовав пальцем), и гладкими. Но и здесь две странности привлекли внимание девушки. Во-первых, по светлой стали змеились во всех направлениях тёмные линии, как рассыпавшиеся в беспорядке пряди коротких кудрявых волос. Во-вторых, с одной стороны клинка, у его основания, над продольной канавкой по центру, темнели четыре выбитые строчки. Буквы переплетались, как в вензеле, образуя нечто вроде ажурного орнамента. Вика не удивилась, обнаружив, что может прочесть эту надпись: она уже успела привыкнуть к своей полиглотской грамотности. Надпись была на алеире (чего Вика, по совести, знать не могла).