Иду в неизвестность - [17]

Думаю, с не менее, нежели у батумцев, вытянутыми лицами встретили бы «Фоку» в губе, куда мы влетели на штормовой волне с треском парусов и снастей. Но некому там было встречать нас.

Теперь, слава богу, всё это позади. Впереди льды. Мой почтенный штурман сомневается. Он качает головой и твердит, что в столь позднее время к северу никто не хаживал. Время-то, мол, не к Петрову, а к Покрову, и не долго, стало быть, осталось нам плавать.

Быть может, это и так. Но я верить этому не хочу и буду пробиваться к Земле Франца-Иосифа, чего бы это ни стоило. Излишние опасения и предосторожности могут погубить всё дело. А ты ведь знаешь, как неимоверно трудно оно поднималось. Мне долго ещё, наверное, будут сниться все ужасы мучительных надежд, удары разочарований, вся огромная и не всегда чистая возня, которая поднялась вокруг идеи экспедиции. Если бы не ты, не поддержка уважаемых мною учителей — Варнека и Дриженко, почитаемых мужей науки Семёнова-Тян-Шанского и Бунге, если бы не содействие Суворина и его «Нового времени», наконец, мне бы, наверное, не одолеть всех алых сил, с удивительной настойчивостью препятствовавших осуществлению замысла, целесообразность которого куда как более очевидна. Амундсен собирается в будущем году отправиться на Северный полюс. Американцы Пири и Кук спорят до сих пор, достиг ли каждый из них полюса или нет. Японцы, наконец, готовятся выступить гуда же. А что же русские! Мало того, что на карте Арктики, извольте взглянуть, почти сплошь все географические названия иностранные, так мы ещё препятствуем нашему кровному долгу — не отдать чести открытия полюса иностранцам, забывая, видимо, что Россия более чем любая другая страна обращена к Северному Ледовитому океану и что русские поморы — самые древние и самые опытные полярные мореходы.

Знаешь, при всём том, что говорят о «Новом времени», о его либеральной неустойчивости и прочее, я не могу сейчас не уважать его редактора. Суворин не только вложил часть своих денег и открыл в своей газете подписку на сбор пожертвований для снаряжения экспедиции. Он, поддержав меня, вольно или невольно поддержал великое национальное дело. Доходили до меня слухи, что экспедиция, шумиха в прессе вокруг неё должна якобы отвлечь внимание общества от некоторых досадных внутриполитических проблем, добавить масла в огонь, поддерживаемый националистами, и так далее. Я этому почему-то не верю. Но даже если это отчасти и так, я всё равно со спокойной совестью отправляюсь в путь. Покорение нами полюса, уверен, заглушит все недобрые намерения и голоса и станет само по себе взрывом общенациональной гордости. Я тут ничего не говорю о науке, надеюсь, она независимо от всего тоже приобретёт немало. Мы ведь всерьёз намерены потрудиться и на научной ниве. А края, куда мы теперь устремляемся, более, нежели другие, нуждаются в научных исследованиях, географических описаниях — я тебе об этом рассказывал.

Часто снишься мне.

Теперь, по мере удаления от Большой земли, от сутолоки бесчисленных забот и дел, всё чаще являются в спокойные минуты воспоминания о наших с тобой днях. В особенности о времени, проведённом нами, как ни странно, на съёмках Каспия. Возможно, ты ещё сердишься на то, что я не отпустил тебя тогда во Флиссинген. Но согласись, что побережье Каспия оказалось не хуже, чем голландские пляжи Северного моря. Помнишь, как я смеялся, когда ты, собираясь на Каспий, приготовила вечерние платья и пышные шляпки?

А ты оказалась отменной помощницей мне в той экспедиции. Я взял бы тебя с собой и на полюс, не будь здесь столь суровыми условия обитания, рискованным и трудным путь. Да, Ерминия Жданко ушла с Брусиловым на «Святой Анне» в Полярный океан. Но они, насколько мне известно, не собираются зимовать на пустынных островах, а тем более пускаться в дальние путешествия по льдам. На судне жизнь полегче.

В следующую свою экспедицию, если она состоится на судне и я буду её начальником, обязательно приглашу тебя. Это будет чудное плавание, и твоим именем я назову остров, который мы откроем.

Итак, завтра покинем гостеприимную Крестовую. Теперь только вперёд, к северу.

Обо мне не тревожься. Я и здесь в обиду себя не дам и не склонюсь ни перед чем.

Будем вместе мечтать о счастливой встрече через год либо через два, после завоевания полюса.

Нежно обнимаю. Твой Георгий.

Бухта Крестовая, Новая Земля, 10 сентября 1912 года.

РАПОРТ

Начальнику Главного гидрографического управления, его превосходительству генерал-лейтенанту г. Вилькицкому А. И., 10 сентября 1912 года.

Доношу вашему превосходительству, что сего дня прибыл благополучно в губу Крестовую, где успел сделать астрономические наблюдения для определения времени.

По пути «Св. Фока» выдержал у Маточкина Шара жестокий шторм. Сбило волной две шлюпки и порвало кливер.

Наливаюсь водой и иду дальше на север, к восточному берегу Земли Франца-Иосифа и, в случае если не встречу здесь льдов, пройду в Теплиц-бай, где базировался Абруццкий, в крайнем случае высажусь где-либо в другом месте — в зависимости от состояния льдов.

Команда состоит из 22 человек. Провианта взято для них на два года. Топлива для парохода взято на 30 дней полного хода, так что, ввиду недостатка времени, с одной стороны, и неимения топлива — с другой, «Фока», вероятно, вынужден будет зазимовать на Франца-Иосифа.