Иду в глубину - [7]

Капитан рассмеялся:

- А кто их знает. Ученые считают, что животные сами нападают на кабель. Пытаются его порвать, утянуть куда-нибудь и неизбежно запутываются. Бедный кашалот и бьется, и рвется, а освободиться не может. Так и умирает от удушья, не имея возможности всплыть на поверхность.

- Наверное, кашалот принимает кабель за гигантского кальмара! - неожиданно для себя выпалил Гоша.

- Почему ты так думаешь? - повернулся к нему капитан.

Гоша покраснел, смутился, но все-таки выдавил из себя:

- Я вот в книжке читал, что бывают гигантские кальмары. Метров в тридцать, а может, и сверх того. А кашалоты, они всегда кальмарами питаются. Мне еще дед, китобой, рассказывал, что в желудках кашалотов полным-полно кальмарьих клювов непереваренных.

Все с любопытством глядели на Гошку.

Капитан улыбнулся и точно про себя тихо сказал:

- Да, это правда. Мелких головоногих кашалот жрет. А вот с гигантскими кальмарами... Тут, кто его знает... Неизвестно, кто из них жертва, а кто охотник.

Может быть, и прошел бы этот случай бесследно для Гошки, не заговори он тогда о кальмарах.

Назавтра Гошку вызвал к себе капитан. Гошка с любопытством и робостью оглядывался по сторонам, сидя на стуле в маленькой чистенькой каюте. Все было здесь к месту, ничего лишнего. Аккуратная кровать под верблюжьим одеялом, рукомойник, крохотный письменный стол. По стенам висели приборы, полка с книгами, увеличенная фотография некрасивой задумчивой женщины.

Капитан не курил. Врачи запретили строго-настрого. Зато с трубкой не расставался. Вот и сейчас он молча разглядывает Гошу и посасывает пустую трубку.

- Это хорошо, - без всякого предисловия начал капитаи, что ты книжки читаешь. Еще лучше, что помнишь прочитанное. И совсем хорошо, что думать умеешь, предполагать. У тебя какое образование?

- Десять классов закончил.

- А дальше что не пошел?

- А хлеб зарабатывать надо. Мать уже старая стала.

- Да-а... Вернемся из плавания, на заочный подавай. Мы тебе все здесь поможем. Кто чего знает...

- Спасибо, Мартин Августович. Только я пока об институте не думаю. Мне и так, матросом, хорошо. Да и специальность-то я себе не выбрал. В институт связи, что ли? Все-таки к кабелям отношение имеет.

- Институт связи - это неплохо. Но так судьбу не выбипают, вернее, не делают судьбу. Что дело свое любишь - это хорошо. Но не значит, что других дел на свете нет. Нужно тем заниматься и там работать, где больше всего пользы принести сможешь, где себя полнее отдашь... Выразишь, что ли... Говорят, при коммунизме не будет так, что у человека на всю жизнь одна профессия. Ведь великое счастье иметь возможность изредка переключаться на другое дело. Есть люди однолюбы в смысле работы, есть универсалы. Но и тех и других не так уж много. В основном у человека бывает желание проявить себя на двух-трех поприщах. Ну, дело не в этом. Я, например, биологом стать мечтал. Да не получилось...

- Почему не получилось, Мартин Августович?

- Не такая у нас в Латвии тогда жизнь была, чтобы выбирать мог. Пришлось матросом наняться, кочегаром, точнее. Поплавал по морю немало... За то жизнь благодарю.

- Ну, а потом?

- А что потом! Потом стар стал. Жизнь менять поздно показалось. Да и привычка. Куда я от моря уйду? Ты вот - другое дело. У тебя все возможности есть.

- Я понимаю.

- Ну, то-то. Я вчера, понимаешь, в тебе себя увидал, Прежнего, конечно... Плавал я в ту пору боцманом на чилийской "Розамунде". Как и сейчас, только было это далеко от' сюда, в Южном полушарии, мы вытянули поврежденный китом кабель. И меня тогда, как громом, поразило. И знаешь, что?

Гошка, как завороженный, покачал головой, не спуская взгляда с капитана.

- Я, понимаешь, - продолжал капитан, - водолазом долго работал, может, поэтому у меня и мысль эта родилась... Одним словом, удивился я очень. Удивился, как кит такое давление выдерживает. Ты понимаешь, что получается? Здесь вот глубины свыше 1400. а кашалот в кабеле запутался! Тогда тоже, помню, мы кабель с 1700 подняли. Недавно совсем, в 1951-м, в августе, читал, чинили кабель Лиссабон-Малага наглубине 2200 метров - и тоже... Что ты думаешь? Подняли токусанный кашалотом кабель, на котором болталось полусгнившее мясо. А ведь на глубине в 2000 мертов давление 200 атмосфер. Ты только вообрази себе: 200 килограммов на каждый квадратный сантиметр поверхности.

Я тогда, ой, как горько пожалел, что нет у меня такой возможности, чтоб засесть за книги. Поучиться, поработать в лабораториях. Эх, да что там говорить! Ведь ни одно из млекопитающих не встречается в своей жизни с такими страшными давлениями. Кажется, в лепешку должно расплющить. Так нет же. Плавает кит у самого дна, да еще кабель покусывал. Ох, до чего же хотелось мне узнать тогда, как это организм кита приспособился к резким переменам давления. Я ведь водолазом был. Кому, как не мне, знать, что такое есть вещь перемена давления!..

"Сейчас я могу сказать вам, дорогой Мартин Августович, как приспособился к большим глубинам организм кита", - подумал Кавергин.

Воспоминания увлекли его. Он припомнил недавно состоявшийся ученый совет Института океанологии, где eму пришлось делать доклад о перспективах овладения большими глубинами океана.