Иду на Вы - [3]

Славко, пряча, втянул голову в плечи и выставил вместо нее налимью морду:

– …я превращусь в рыбу!

Он часто так делал, развлекая малышей, после того как Милушин муж приносил с охоты зайца или рысь…

На половца это произвело такое впечатление, какого не ожидал даже Славко.

Увидев вдруг вместо человеческого лица страшную рыбью морду с длинным усом на подбородке, закрывавшую и открывавшую рот в такт словам, которые говорил Славко, с воплем: «Оборотень! Человек-рыба!», он заметался по берегу и полетел вниз, прямо в прорубь.

– Спасите! Помогите!.. – послышались оттуда его захлебывающиеся крики.

Славко хотел засмеяться и скорее уйти, чтобы унести налима, и предупредить своих о появлении в здешних краях половцев, но тут услышал голос, от которого у него внутри все оборвалось:

– Я с-сказал, чтобы все было тих-хо, а вы ч-что наделали?

Это был голос, который он узнал бы из сотни, тысячи голосов…

Славко поднял на него глаза и впервые за долгие годы ощутил чувство липкого страха: прямо перед ним было… две луны!

Одна по-прежнему неподвижно стояла над лесом, а к другой, которая двигалась, как живая, подъехали два всадника:

– Хан, утонет Тупларь! – стали просить они за тонувшего степняка.

– Дозволь помочь ему?

– Такого не ж-жалко! Жж-жить захочет – сам выплывет! – послышалось в ответ резкое, и 4 только теперь Славко догадался, что вторая луна – это только серебряный наличник с темными прорезями для глаз и рта на лице восседавшего на коне хана.

Половец, чтобы лучше видеть, снял его, и одной луной стало меньше. Затем он стянул с руки боевую перчатку и выхватил из-за голенища плеть…

Но Славко даже не обратил на это внимания. Он чуть было не вскрикнул от неожиданности, узнав и это круглое лицо, обрамленное небольшой бородкой с усами. Эти большие, с надменно-насмешливым взглядом, глаза… Кулак, в котором он держал веревку, сразу напрягся до боли, свободная рука сама потянулась за топориком, в готовности выхватить его и броситься на хана.

Но тот опередил его.

Он резко взмахнул плеткой и, ловко обвив ее длинным жалом шею Славки, слегка потянул его к себе.

– Сейчас мы посмотрим, какой такой ты человек-рыба!

Одного не учел осторожный хан – что Славко сам был готов к броску. И того, что тот не подойдет чуть поближе, а просто полетит вперед, утыкаясь в самую рукоять плети.

Славко же, увидев прямо перед глазами ханскую руку, не долго думая, вцепился в нее зубами.

– А-а-а! – закричал хан, выпуская из пальцев плетку. – Пус-сти, змееныш-ш!

Но Славко все сильней сдавливал челюсти, чувствуя, как сначала с трудом прокусывается кожа, затем легко податливое мясо, и, как только зубы уперлись в кость, вдохнул больше воздуха, и вгрызся в нее, насколько хватило сил.

– У-у-у! – уже по-звериному взвыл хан.

Теперь не только в соседней дубраве, но и где-то вдали, за рекой, поднялось перепуганное воронье…

К двум всадникам, на вопли, подскакали новые и тоже остановились в растерянности, не зная что делать: помогать своему хану или же немедля расправиться с русским отроком. От этого их останавливало лишь то, что тот еще мог понадобиться хану.

Их оцепенение не могло продолжаться вечно…

И тогда Славко разжал с трудом послушавшиеся его зубы и опрометью бросился прочь.

– У-уузлюк! У-уубей его! – махая окровавленной рукой, закричал хан ближайшему к нему половцу.

Тот мгновенно стянул с плеча лук, выхватил из колчана стрелу, наложил ее на тетиву и, поводив острием наконечника вдогонку петлявшему Славке, выстрелил.

Звонко пропела, осекаясь на полуслове, самую страшную песню на свете, стрела.

– Ес-с-сть! – раздался мстительный возглас хана, и в тот же миг Славко почувствовал сильный толчок и легкий укол в спине.

Словно налетев на невидимый в темноте корень, он споткнулся, взметнул руками, роняя рыбу, и упал лицом прямо в глубокий мартовский снег…

 После этого наступила столь желанная половцам тишина, нарушаемая лишь запоздалыми вскриками пытавшихся занять места получше ворон да приглушенными разговорами всадников, обсуждавших случившееся.

Самый старый половец, качая головой и сокрушенно причмокивая, перевязывал руку хану, который пребывал в редком для него состоянии гнева и растерянности одновременно. Мороз, тьма сыграли с ним свою злую шутку. И потом, откуда он мог знать, что мальчишка сам бросится на него?

Хан не знал теперь, кого винить больше в том, что они не смогли сохранить тайну своего 5 появления в этих местах: глупого половца, который, выбравшись благодаря верше из проруби, мокрый до нитки, вскарабкивался теперь на берег?.. этого проклятого, наверное с кинжалами вместо зубов, русского мальчишку?.. или самого себя? И от этого его гнев становился еще сильнее.

– Все выж-жгу! Всех уничтож-жу! – морщась, обещал он.

– Правильно, хан! Для того мы и здесь… – поддакивал ему старый половец.

– Я устрою им такой набег, какого они еще не знали!

– Да! Да!

– Прямо сейчас! Здесь! Немедля!!

– Конечно, конечно!

Старый половец, накладывая повязку, согласно кивнул, но при этом сжал руку хана чуть сильнее, чем это было нужно. Белдуз снова взвыл, но боль отрезвила его.

– Нет… – придя в себя от вспышки гнева, сощурился он. – Я не с-стану из-за какого-то мальчишки упус-скать главное! Некогда нам гоняться за ним да устраивать настоящие набеги!