«Иду на вы!» Подвиги Святослава - [44]

О чем, по-вашему, мог думать русский Государь, заключая мир с Византией в 944 году? Не о том ли, что, по древнерусской пословице, мир стоит до рати, а рать – до мира? Или, говоря словами римлянина Вегеция, «si vis pacem, para bellum» – хочешь мира, готовься к войне. А что необходимо для успешной войны с Вторым Римом? Чем империя сожгла русский флот в 941 году и повергла в глубокую задумчивость союзников Игоря, варяжских вождей, в 944-м?

В Болгарии, в которой побывал Игорь и его печенежские союзники, многое есть из того, что было в Бердаа. Золото, серебро… даже шелк, если хорошенько покопаться в церковных ризницах и боярских сундуках, отыщется. Вот только одного из сокровищ Бердаа нету в Болгарии – и нигде, ближе Азербайджана, русы бы этого найти не смогли.

Нефть.

Нефть, читатель. Основной компонент «греческого огня». Супероружие православных кесарей. Напалм Средневековья. Единственное оружие, которое смогло одолеть флот Сына Сокола. Оружие, с которым Русь будет непобедима.

Очень похоже, читатель, что великий князь Игорь не поверил тем заверениям, которыми византийцы обычно угощали «варваров», любопытствующих о природе и происхождении «греческого огня»: «В этом также Бог через ангела просветил и наставил великого первого василевса-христианина, святого Константина». Это из книги «Об управлении империей», которую другой Рожденный в Пурпуре, Константин – нам часто еще придется сталкиваться с этим императором-книжником – напрасно сочинял для своего беспутного сынка. Далее Константин наставляет наследника в прямой лжи «варварам» – якобы заповедь никому, никогда и нипочем не выдавать секрета «греческого огня» начертана со времен Константина на престоле храма Святой Софии – что, как прекрасно знали и сын, и отец, не могло быть правдой – храм был возведен почти два века спустя после кончины равноапостольного императора. Что до «греческого огня», то его, как сам Константин упоминает в том же самом сочинении, изобрел грек Каллиник из Гелиополя, при еще одном Константине – Константине IV, в седьмом веке. Когда дело касалось интересов империи, ее правители не боялись упоминать всуе ни самые заповедные святыни православия, ни ангелов небесных. Хотя подлинное происхождение «вундерваффе» Восточного Рима было не то что земным, а даже подземным. О его точном составе ученые спорят – кто говорит, что это была просто нефть высокой степени возгонки, нагретая до необходимой температуры и извергаемая под давлением из сифона, к «носику» которого подносили горящий огонь, кто настаивает на более сложном составе, упоминая, кроме нефти, селитру, серу и канифоль. Селитра – позднее вошедшая в состав пороха – делала процесс возгорания смеси чрезвычайно бурным. Легко воспламеняющаяся сера помогала смеси быстро вспыхивать, а канифоль сгущала состав, уменьшая риск протекания сифонов. Получившаяся адская смесь горела даже на воде, а потушить ее можно было только уксусом.

Но основным компонентом в любом случае была нефть.

Константин мимоходом замечает, что «греческий огонь» «многократно просили у нас». Кто мог просить у «них» это страшное оружие? Историки, комментирующие эти слова царственного сочинителя, не сомневаются, что подразумевались именно русы, обращавшиеся с такой просьбой во время мирных переговоров 944 года. Вот только не было ли это уловкой, попыткой, по выражению летописи, «переклюкать» высокомерного кесаря, усыпить его бдительность – раз «россы» просят, значит, не знают секрета? А между тем экспедиция русов уже шла к землям Бердаа.

А кто занимался эти ответственнейшим делом? Кому Сын Сокола поручил добыть для Руси ту «небесную молнию» подземного происхождения, которой греки спалили русские ладьи?

Нет, читатель, на этот вопрос вовсе не трудно ответить. Кто из первых лиц Русской державы отсутствует в договоре, подробно перечисляющем множество лиц, никогда и нигде более не упоминающихся? Чьи дружинники в следующем, 945 году затмевали роскошью одежд даже великокняжеский двор – а значит, побывали в стране, более щедрой на добычу, чем перепуганный кесарь – на дары? Это Свенгельд (которого чаще в нашей литературе называют Свенельдом) – одна из самых загадочных фигур начала русской истории, воевода, служивший трем поколениям великих князей Киевских – отцу нашего героя, ему самому и его старшему сыну, Ярополку.

Если бы его экспедиция увенчалась успехом – монополия греков на «небесную молнию» была бы утрачена. Теперь огненные струи могли взлететь уже над бортами судов византийцев… а то и над стенами Константинополя. Допустить такой поворот событий православная империя не могла никак. И действовать стала по-византийски – руками киевских христиан. В том числе – Ольги.

Очевидно, что Ольге не сказали всего. Пообещали «поговорить» с Игорем, быть может, пообещали заставить принять христианство… а к христианам-эмигрантам в Древлянской земле – условно говоря, к Житомиру – уже торопились гонцы. Игоря выманивали подальше от Киева. Могли сообщить об очередном мятеже древлян. Могли и сам мятеж устроить – с помощью того же Житомира или его потомков. Князь отправился наводить порядок, не подозревая, что идет в западню. Только «мудрая» Ольга могла всерьез поверить, что Сына Сокола можно «заставить» принять что-то, вынудить на компромисс. Вспомним Царьград. Вспомним печенегов. Игорь привык доводить до победного конца дела, за которые брался. Это ясно даже нам, а современники знали князя лучше. Того, кого не переубедил «греческий огонь», могла остановить только смерть. А Ольга теперь повязана с заговорщиками кровью. Кровью своего мужа и государя.