Идти дальше… - [2]

Неожиданно раздался звонок телефона. Трудомир отключил телевизор и направился в зал. Свет в комнате автоматически включился, осветив её мягкими теплыми красками. Трудомир поднял трубку. На противоположном конце раздался голос, говоривший практически без пауз между словами с лёгким украинским акцентом: — Трудомир, здравствуй, это Сонар! Как вы там поживаете? Поздравляю тебя и Заленину с наступающим праздником! Давно тебя не было видно у нас.

— О, привет Сонар! Присоединяюсь к поздравлениям. Сейчас некогда. Ведем переговоры о вступлении в союз Японии. Они сами проявили инициативу.

— Естественно, после того, что у них там случилось три года назад. Тяжело оправиться от таких потерь.

— Ты прав, стихия есть стихия. Но ничего, скоро заживем большой дружной мировой семьей! Такого не было никогда! Представляешь, мы стали теми, кому удалось объединить большую часть человечества, людей разных национальностей одной общей идеей! Нам удалось обратить внимание людей на самих себя, удалось доказать каждому, что нет ничего более ценного чем жизнь каждого человека планеты, каждого её живого существа. И как итог — Священный Союз. А ты помнишь, сколько людей погибли сами по себе. От тяжелых болезней, от природных катаклизмов, и это всё те, кто противился этой идеи.

— Но ведь это не идея какого-то одного человека!?

— Ты прав. Это идея самой жизни, идея планеты. Но кому-то нужно было доносить и доносить её каждый раз, каждый день. Кто-то должен был открыть глаза человечеству. Я рад, что в итоге получился Союз Людей.

— Союз не только людей, но и планет!

— А почему бы и нет, Сонар! Если естественный спутник земли стал нашим союзником, то почему бы не наладить связь с планетами и возможно жителями солнечной системы. Но хватит ли у нас сил и способностей на это?

— Освоение других планет ляжет на плечи наших детей.

— Советский Союз им в помощь! Главное, чтобы рядом не оказалось тех людей, которые смогут помешать, остановить.

— Но, похоже, таких не осталось, за редким исключением.

— Да, в наш Союз не вступили ещё несколько стран. И мы не будем мешать им. Пусть думают. Ты знаешь, я был бы рад, если бы у них получилось лучше, чем у нас, но пока по всем положительным показателям они значительно отстают.

— Так и смерти их преследуют в большом количестве.

— Характерно то, что в этом нельзя обвинить нас. Пора обвинений осталась в двадцатом веке.

— Но ведь кто-то должен был подставлять голову под удар. И люди в целом не были готовы и руководители… А сейчас ты видишь, что всё изменилось и так как раньше уже не будет.

— Кстати, Сонар, а как там у вас с ресурсами?

— В нашем лунном поселении всё более менее пристойно. Люди постепенно адаптируются, живут, работают. В полную силу функционирует завод по производству лунного бетона. Улучшилась ситуация с кислородом и добычей металлов. Прилетай сам, когда будешь свободен, поглядишь! А вообще-то я по земле соскучился! Вот скоро в отпуск прилечу к вам купаться в Союзном море.

— Ага, будем ждать Сонар! Ты, главное, держи связь с Землей, не забывай! Звони почаще.

— И тебе всего наилучшего Трудомир! Продолжай свершать великие дела! Лунного здоровья!

Продолжая находиться в хорошем расположении духа, Трудомир с улыбкой на лице опустил трубку. Она зависла в воздухе и, словно держась на каких-то невидимых нитях начала перемещаться к стене, и когда вплотную приблизилась к ней, то прилипла. В радостных раздумьях Трудомир обернулся и посмотрел на противоположную стену, на которой висели грамоты и благодарности за вклад в создание развитие нового СССР. В знак согласия и одобрения он снова улыбнулся и помотал головой, вспоминая, как двадцать пять лет назад, будучи простым рабочим пареньком с завода металлоконструкций, загоревшись идеей создания нового мира с другими тысячами неравнодушных к жизни и проблемам общества людей, отбросив страхи и сомнения, вложился всей душой в общее дело.

Тяжело было идти этим путем. Непонимания близкими, унижения, тюрьмы — всё это лишь укрепляло дух. И по прошествии десятков лет без всякой насильственной революции в головах и сердцах людей начали происходить изменения в восприятии мира. С глаз сотен тысяч людей вдруг спала пелена, сквозь которую, как им теперь казалось, они смотрели на этот дивный мир, вдруг остановившийся, замерший и в этой паузе трансформировавшийся, разделив их жизни на: до и после. Тем не менее, оставались люди и страны, которые хотели жить так же, как и прежде и, не желая воспринимать мир в его естественном образе, их ожидали смерти и катастрофы. Изначальные понятия добра и зла, придуманные человечеством, утрачивали свои значения. Границы двух крайностей, двух противоположностей начали стираться, исчезать в сознаниях людей. Утратился образ врага, с которым нужно бороться. Не было необходимости бороться с кем-либо, теперь борьба шла за что-то. Озлобленность — как способ сохранить и превознести свою индивидуальность и добродушие — как желание понравиться всем, перестали подчинять себе людей. Не ожидая благодарностей, люди трудились во благо мира, не чувствуя при этом усталости. Это нельзя было назвать трудом в привычном, старом значении до появления нового СССР. Люди просто жили так, как им подсказывала природа и совесть, и поэтому стали сильными, обладающими многими, как казалось ранее, сверхвозможностями: способностями к ясновидению, телепатии, целительству, при этом не пытались заработать на этом денег. Всё это казалось им вполне естественными возможностями, как зрение, слух, обоняние. И сам процесс обогащения и зарабатывания денег не представлял смысла всей жизни. Они перестали понимать как может смыслом всей жизни стать покупка квартиры в ипотеку с последующей расплатой за неё в течение двадцати пяти лет. В новом СССР не осталось граждан не обеспеченных жильём. Строили друг для друга за просто так. Для чего нужно было снимать квартиру, не понимал никто. Люди обеспечивали себя самым необходимым, не испытывая нужды ни в чем. И сейчас Трудомир с улыбкой на лице, разглядывая грамоты, которые не были именными, а отражали лишь заслуги, понимал, что они словно некий портал, связывающий его с остальным таким же, как он человечеством, от чего ощущал небывалый прилив сил. Немного постояв на месте, он отправился в спальню, где отдыхала Заленина. Приподняв угол одеяла, он обнажил её плечо, которое поцеловал. Заленина заворчала.