Иди на зов любви - [15]

Он с видимым безразличием оборвал ее жалкие оправдания:

— А почему нет? Раз уж вы спросили… Элис приехала сюда из Лондона. Мы познакомились в ветеринарном колледже. — А вы? — последовал встречный вопрос. — Сколько разбитых сердец вы оставили в Манчестере?

— Я? — Энн покраснела до корней волос. — Нисколько.

— Ясно. — В его голосе прозвучали странные нотки, заставившие девушку бросить еще один испытующий взгляд на его красивое загорелое лицо, но в сгустившихся сумерках она мало что разглядела.

Ей не следует оставаться здесь.

Эта мысль снова и снова сверлила мозг, и с каждым разом все сильнее. Но Энн не могла просто так выкинуть из головы мужчину, синонимом которому служили слова «загадка», «тайна»…

4

Ночь Энн проспала спокойно, лишь однажды ее разбудил телефонный звонок, сопровождаемый голосами внизу и звуком захлопываемой двери. После чего опять наступила мертвая тишина. Часы на тумбочке рядом с кроватью показывали два часа. Должно быть, какой-то срочный вызов, подумала Энн, снова проваливаясь в глубокий сон.

Когда она опять открыла глаза, комната была наполнена солнечным светом, и, хотя часы показывали всего шесть, Энн и помыслить не могла о том, чтобы снова зарыться в подушку. Она чувствовала необыкновенную бодрость в теле, ясность в мыслях и желание действовать.

Энн накинула халат и проследовала в ванную. Открытые настежь двери комнат Ника и Морин свидетельствовали о том, что Энн одна в доме. Да, невелико удовольствие вставать в два часа ночи и отправляться куда-то по вызову, подумала она сочувственно… К тому же Ник слишком много работает, это видно по мешкам под глазами и морщинкам вокруг рта…

Энн резко оборвала свои мысли. Лично мне нет никакого дела, сколько он работает и как выглядит, мрачно внушала она себе. Никакого! Он предложил ей пожить у них, потому что в доме была свободная комната, а случайная знакомая отчаянно нуждалась в пристанище. У Ника — своя собственная жизнь, которой он, по-видимому, доволен. Что касается ее, Энн, — то она бесплотной тенью скользнет по его жизни и растает без следа…

Она спустилась в кухню, сварила себе кофе и вместе с чашкой, от которой шел ароматный дымок, прошла в гостиную, забралась с ногами в просторное и удобное кресло рядом с открытым окном. Потягивая горячий напиток, Энн наблюдала за просыпавшимся внизу городком. Молочник на велофургоне развозил по домам молоко, на улицах появились первые жители.

Где-то там и ее мать — дышит, говорит, смеется — одним словом, живет, даже не подозревая о том, что совсем рядом с ней — ее плоть и кровь. Какова будет реакция этой женщины, когда она внезапно увидит перед собой взрослую дочь? Гнев? Раздражение? Смущение? Стыд?

Энн почувствовала, как в ее сердце вонзается острый нож и, закрыв глаза от накатившей боли, сделала большой глоток из чашки…

Но тут ее размышления прервал звук отпираемой входной двери. Энн стремительно вскочила, а в гостиную уже медленно входил усталый Ник.

— Доброе утро, — с трудом выдохнула Энн. — Тяжелая ночь выдалась?

Он отрешенно кивнул.

— Не столько тяжелая, сколько разочаровывающая, — ответил Ник. Он потер нос, совсем как маленький мальчик, стремящийся скрыть смущение, и этот бесхитростный жест заставил сердце Энн растаять. — Головой я понимаю, что не смогу победить все болезни разом, — медленно произнес он, проходя мимо нее к открытому окну, — но это осознание не всегда помогает.

— Да, не всегда, — осторожно поддержала разговор Энн. — Могу я… Может быть, чашечку кофе?

— Кофе? — Он резко повернулся, показавшись Энн еще более загорелым на фоне освещенного окна. Грязное пятно на плече свидетельствовало о том, что утро Ник провел на одной из окрестных ферм.

— А может, поедите что-нибудь? — После мучительного для нее ужина с Ником Хартли Энн твердо решила, что, чем меньше общего у них будет, тем лучше, однако неосторожные слова сами слетели с губ. — Только после того, как примете душ, — добавила она с улыбкой, намекая на слишком уж отчетливые сельские «ароматы», наполнившие комнату.

— Это было бы прекрасно. — Ник постарался скрыть удивление, которое вызвала у него предупредительность гостьи, но это ему не удалось, и Энн почувствовала, как краснеет, будто предложила ему что-то неприличное, а не простой завтрак! — Но с одним условием: вы составите мне компанию.

Энн молча ретировалась в кухню. Что за черт меня за язык, спрашивала она себя, нарезая бекон и грибы и доставая из холодильника корзинку с яйцами. И интересно, как он воспринял ее улыбку — как намек, или просто как дружеский знак? Боже, взмолилась она, представив себе первую возможность…

— Поверьте, вы не сделали ничего дурного.

— Что? — Энн резко обернулась, снова заливаясь краской, словно он смог прочитать ее мысли.

— Я имею в виду, что вы не поступаете дурно или неприлично, рассматривая этот дом как свой, пока гостите у нас. А кроме того, предлагая накормить завтраком умирающего от голода и усталости мужчину, — тихо докончил он.

Ник решил, что я раздражена тем, что выказала сочувствие, подумала Энн. Господи, если бы он только догадался, что я увлечена им, я бы умерла на месте! Увлечена? Неожиданное осознание этого прозвучало в мозгу Энн, как тревожный набат.