Иди и жди морозов - [2]

– Ну что там говорить, – наконец произнесла молодая знахарка. – Забираю это божье наказание, – она махнула в сторону коровы, – и возвращаюсь к себе, пока она не сожрала тут всю прекрасную траву. Пошли, ты… корова, – буркнула она, дергая веревку сильней, чем это было нужно.

Огонек вежливо отступила назад, когда животное двинулось с места. Венда мило улыбнулась девочке и подмигнула ей.

И вдруг почувствовала, как сильно забило в висках. В ушах зашумело, она прикрыла глаза и скривилась от боли.

Время замедлилось, словно камень застрял в шестернях машины мира. Затих ветер в кронах деревьев. Прервали птицы свою трель. Замер теплый воздух. Воцарилась не столько тишина, сколько полное отсутствие какого-либо звука.

И в эту странную минуту знахарка видела только лицо маленькой девочки, которая стояла по колено в траве, с ураганом рыжих локонов вокруг лица, и неестественно черными глазами смотрела на Венду.

– Это сова ее напугала, – произнесла девочка чужим, взрослым голосом. – Если войдешь туда, волк не сможет тебя спасти.

У Венды пищало в ушах, виски пульсировали болью.

– Ч… что? – простонала она.

Все снова пришло в движение.

Зашумели деревья, запели птицы, корова сделала следующий шаг, кузнечики затрещали в траве.

Девушка удивленно заморгала. Привиделось? Потом она заметила, что глаза Огонька, стоящей по колено в траве, с ураганом рыжих локонов вокруг лица, оказались голубыми, как летнее небо.

– Ой… мамочка?! – Ребенок задрожал и испуганно присел на корточки.

Из ее носа потекла струйка крови. Вильо кинулась к дочери и начала вытирать ей лицо платочком, пытаясь скрыть волнение и ужас за успокаивающими словами. Венда наблюдала за ними с замешательством. И со страхом.

Она громко сглотнула слюну и задала типичный, глупый вопрос:

– Что?..

– Ох, ничего страшного! – женщина махнула рукой. – В последнее время с ней такое бывает. Немножко крови. Наверное, у Огонька ее слишком много, для такой маленькой девочки, – сочувственно улыбнулась она и обняла пухлые плечи ребенка. – Уже получше, малышка? Не крути головой, иначе… ну вот видишь, опять.

Девочка послушно отклонила голову назад, не отрывая глаз от лица матери.

Венда смотрела на Огонька, но никак не могла понять, что же собственно произошло.

– Она и раньше так говорила? – спросила Венда. Воспользовавшись случаем, корова осторожно выдернула веревку из рук Венды и почтительно удалилась.

Вильо подняла на знахарку растерянный взгляд.

– Что говорила? «Мамочка»? Естественно, говорила. А почему?..

– Нет, не это! – нетерпеливо прервала ее Венда. – Про волка и сову, и… – Она замолчала, потому что наткнулась на полный непонимания взгляд. – Ну… такие странные вещи…

Она замолчала, внезапно ощутив себя идиоткой. По крайней мере, она посмотрела на себя глазами Вильо и увидела идиотку. Сейчас она и сама не была уверена, что минуту назад что-то произошло, просто немного крови из носа малышки, а ей самой привиделось.

– Ну это… я уже пойду, – тихо произнесла она, наблюдая за Огоньком.

Малышка прижимала платок матери к носу и дышала открытым ртом. И кроме этого не было ничего необычного.

Знахарка медленно развернулась и пошла за коровой. Когда она подняла веревку с земли, ее голову пронзила боль, от которой перед глазами закружились красные пятна, а в ушах зашумело.

– Мама, у меня голова болит, – услышала она за спиной детский голос и снова на мгновение ощутила, что что-то не так, как должно быть. Она оглянулась на две фигуры и с тревогой в сердце пошла домой.

* * *

Они следили за ней из-за деревьев. Видели, как задумчивая девушка ушла, уводя с собою корову. Смотрели, как молодая женщина вытерла последние следы крови с лица малышки. Наблюдали за тем, как девочка оттолкнула руку женщины, пытаясь подняться, но снова упала на траву. Мать журила ее, стараясь придать голосу хоть немного твердости.

Старуха хмыкнула под окровавленный нос, и ее лицо покрылось паутиной мелких морщинок. Она прожевала то, что было в ее беззубом рту, после чего сплюнула в сторону. Рослый мужчина, возвышавшийся над старухой, даже не обратил внимание на кровавый комок, что попал ему на ногу.

Оба сосредоточенно наблюдали за сценою, что разыгралась на поляне, замерев в ожидании. Мужчина с волчьими глазами, сросшимися бровями и обветренным упрямым лицом был больше похож на лесное существо, чем на человека. А сгорбленная старуха, что доставала ему едва ли до пояса, был окутана запахом трав и аурой безграничной, неисчерпаемой злобы.

Они стояли и смотрели.

Смотрели и ждали.

* * *

Тропинка вела между деревьев вглубь весеннего леса, между сосен и елей с молодыми, зелеными ветвями, между папоротника и ягодных кустов, аж до старой часовни, стоящей под еще более старым, буйным дубом со скрюченными от времени сучьями.

Весело щебетали птицы, тихо шумел дуб.

Атра впитывала этот прекрасный день, этот чудесный миг всем своим естеством. Всем своим семнадцатилетним, стройным и гибким телом. Кошачий взгляд скользил по окрестностям, не задерживаясь на деталях. Золотые локоны, раскиданные по траве, блестели, ловя солнечные лучи в медных отблесках. Круглые, молодые груди поднимались и опускались в такт возбужденному дыханию. Стройные ноги, освобожденные из плена тяжелых юбок, жадно оплетали узкие, лишь наполовину реальные бедра любовника. Ее ладони нежно блуждали по его спине, деликатно царапая прохладную кожу.