Иди и не греши - [32]

— Нельзя, — процедил Федя. — Я с педрилами не пью, понял!..

— Что за чушь, — покраснел Веня. — Кто вам такое сказал?..

Федя вдруг рассмеялся, ткнул в Веню пальцем и воскликнул:

— Классно я его подловил, а?..

Миша тоже посмеялся, а Веня возмущенно фыркнул.

— Ладно. — Федя вздохнул. — Раз вы считаете, что паниковать нечего, то можно и выпить. Ты ведь не будешь на меня стучать, Миша?

— Я ни на кого никогда не стучал, — заявил в ответ Миша.

— Так налей этому гомику, — сказал Федя. — Он весь вспотел, как пробежался…

Он снова пьяно засмеялся, а Миша кивнул Вене, чтобы тот садился к столу и наливал себе сам. Тот осторожно присел, налил стопку водки.

— Хорошие вы ребята, — заметил Федя.

— Стараемся, — пробурчал Миша.

— Только все равно, — уточнил Федя, — если баба сделала ноги, то я вас казнить буду.

— Да здесь она, — сказал уверенно Веня. — Он же пугливая, как таракан. Из дверей носу не показывала. Это ее Изольда вывела погулять, не иначе.

— Изольда? — переспросил Федя с интересом. — Это что, беленькая такая, сисястая?

— Она, — кивнул Веня. — Ее Владик пасет, на вызовах держит.

— Знаю, как же, — заулыбался Федя. — Знаменитая женщина. Это же она какого-то ниггера с третьего этажа метнула, да?

— Она, — улыбнулся Веня.

— Крутая баба, — согласился Миша. — Только выпендрежная. Прислать, что ли, Брэк?

Федя сладко улыбнулся.

— Пришли. Я могу надеяться на скидку? — спросил он весело.

— На сто процентов, — объявил Веня восторженно.

— А то с вашими путанами без штанов остаться можно, — хихикнул Федя.

Тут раскрылась дверь, и вошел Пак, такой же невозмутимый, как и вышел. Прошел по комнате, сел к столу.

— Говорят, она по магазинам пошла, Пак, — сказал Федя, посматривая на него с интересом. — Видели, как они с подругой выходили.

Пак кивнул.

— У тебя другая информация? — спросил Федя с подозрением.

Пак снова кивнул.

— Так говори же, морда косоглазая! — раздраженно потребовал Федя.

— Фуфло, — сказал Пак. — Они шмотки собрали.

Федя выпрямился.

— Что это значит?

— Это значит, что они сделали ноги, — сказал Пак спокойно.

— Не может быть, — воскликнул Миша. — Это невозможно! С какой стати?..

Федя смотрел на него с прищуром.

— И еще, — добавил Пак. — Это значит, что их кто-то предупредил.

Веня побледнел и потянулся за стопкой водки на столе. Федя резким движением прижал его руку к столу и взял нож, словно приготовился отпилить Вене кисть.

— Теперь говори, старый пидор, чего ты им там наболтал…

У Вени задрожала челюсть, и он жалобно заплакал.

11

После недолгой охоты в баре Додик подцепил Матильду, которая показалась ему наименее вульгарной среди тех, что ошивались в поле зрения, и предложил ей выпить, прежде чем подняться в номер. Та немедленно заказала себе какой-то коктейль и принялась постреливать на Додика глазами. Додик не спеша цедил свой коньяк, посылая своей избраннице снисходительные улыбки, время от времени поглядывая в зал, где за столиком в углу сидела Женя и наливалась ревностью. Он знал, что играет с огнем, но ему это казалось забавным.

— Ну что, — спросил он, когда Матильда допила свой коктейль. — Пошли, займемся физическими упражнениями, киска?

— Фи, — сказала та, капризно дернув плечиком. — Какой ты прямолинейный, котик… Я тебе нравлюсь, да?

— Я тащусь, — отвечал Додик.

— Ты тоже смотришься классно, — сказала Матильда. — Странно, что мы не встретились в Москве, да?

— У нас еще все впереди, — пообещал Додик.

Она собрала губки и потянулась к нему. Додик наклонился и чмокнул ее, почувствовав запах недурных французских духов. Это приключение стало обретать симпатичные стороны.

Женя за столиком пила коктейль и смотрела в сторону. Она понимала, что Додик должен был раскрутить одну из девиц, потому что они уже заметили нездоровую суету среди путан и забеспокоились. Но ей было глубоко противно представить, как они будут барахтаться в той самой постели, где накануне она испытала столько живого восторга. Особенно ее бесило то, что сам Додик не испытывал никаких сомнений в этом вопросе и шел на постельную сцену вполне охотно. Одно слово, кобель.

В этот момент в зал вошли Миша, Федя и Пак. Федя допился до той степени, когда возникает необходимость пообщаться с окружающими, выразить им или свои симпатии, или даже наоборот. К этому времени Веня Давидович, путанно изложивший уже все свои соображения относительно множества несправедливостей в отношении Насти, что и вынудило его предупредить ее о возможных последствиях, был связан по рукам и ногам широким медицинским пластырем и брошен в большой одежный шкаф, где и задыхался понемногу от бессилия, волнения и приступа бронхиальной астмы. Его оставили на потом. Они уже сообразили, что Настя с Изольдой бежали, но не спешили ничего предпринимать. В этой сложной и щекотливой ситуации следовало соблюсти достоинство. Пак уже наметил ряд необходимых действий, но Федя заявил, что делами он будет заниматься только утром, и потребовал развлечений.

Женя, наблюдавшая за тем, как девушки приветствовали Мишу, поняла, что он являлся их менеджером, и после второй порции довольно крепкого коктейля решительно поднялась и направилась к их столику.

— Ну что, — сказала Матильда Додику. — Я готова… Пошли?