Идея фикс - [122]

Может, потому что младший Боускилл, слишком гордый для каких-либо уступок, непоколебимо настаивал на этом идеальном варианте?

– Кит не видел необходимости что-то объяснять нам, – сказала Барбара. – Он вел себя так, словно имел богом данное право приобрести тот дом по любой цене.

– Он имел чертову наглость заявить нам, что готов потратить лишние пятьдесят тысяч фунтов, преследуя безнравственную цель, и надеется, что мы оплатим эти расходы. Причем он даже не просил взаймы, чем чертовски огорчил меня, – вздохнул ее муж. – Ни слова не сказал о возврате этих денег – просто полагал, что мы должны отдать их ему. Когда мы отказались, он вдруг жутко разозлился.

Уотерхаусу хотелось уточнить, что Найджел имел в виду, сказав, что тот дом уже практически продали, но он осознал, что не стоит сейчас прерывать их с женой признания. В деталях детектив мог разобраться и позже.

– Что значит «жутко разозлился»? – только и спросил он.

– Ох, совершенно потерял голову. Кричал, что мы с Барбарой начисто лишены совести – не понимаем разницы между добром и злом, не способны понять, насколько красив тот или иной дом, не понимаем важности красоты, не заметим ее, даже если она будет прямо перед глазами. О да, к тому же мы не замечаем также и уродства, и настолько ущербны, что довольствуемся уродской жизнью, – мы способны только покупать уродливые дома. – Найджел старался беспечно перечислять все брошенные сыном оскорбления, но Саймон уловил скрытую обиду в его голосе.

– И, разумеется, это мы сделали Кита несчастным, поскольку ему приходилось жить с нами в таких уродливых домах, – подхватила Барбара. – Он заявил, что мы подобны животным, ничего не смыслим в далеко идущих планах и непреклонном стремлении к лучшему. Что мы смыслим в жизни? Мы ведь предпочитали жить в таких жутких, варварских городках, один хуже другого: сначала Бирмингем, потом Манчестер, теперь вот Бракнелл – подобные города следовало бы стереть с лица земли. Как мы могли заставлять Кита жить в них? Как мы могли сами там жить?

– С момента поступления Кита в Кембридж все остальные города стали для него недостаточно хороши, – пояснил Найджел. – И мы тоже стали недостаточно хороши.

– Однако Кит так искусно скрывал свои чувства, что мы понятия не имели, какого низкого он о нас мнения – до тех пор, пока мы не отказались дать ему денег, которые, по его мнению, он имел полное право получить, и пока он не разозлился настолько, чтобы честно высказать нам все о том, как ужасно мы всегда жили, – вновь перебила мужа Барбара.

– Список наших злодеяний оказался бесконечным. – Боускилл начал перечислять их, загибая пальцы. – Когда Кит поступил в университет, нам следовало переехать в Кембридж – купить там дом и перевести туда наш бизнес, – чтобы ему не приходилось покидать этот замечательный город на каникулах, возвращаясь в Бракнелл…

– …который он называл «склепом надежды». Подумать только, сказать так о нашем доме! – вспыхнула его жена.

– Нам также надлежало помочь ему, когда он получил диплом и смог устроиться на работу только в Роундесли – надлежало поддержать его финансами, чтобы ему не пришлось уезжать из Кембриджа.

– Но изначально он сообщил нам, что его очень волнует новая работа в Роундесли и он с нетерпением предвкушает реальную смену декораций!

– Его обычная тактика, – заметил Найджел. – Притворяться, что он постоянно добивался желанного результата, ведь тогда он мог выглядеть победителем.

– И он бывал на редкость убедительным. Киту всегда удавалось быть убедительным. – Барбара встала. – Может, вы хотите взглянуть на его комнату? – спросила она Саймона. – Там все осталось по-прежнему – как в комнате умершего ребенка, все в точности на своих местах, а я, печальная мать, стала хранительницей ценностей этого музея. – Она издала какой-то хриплый смешок.

– Да зачем ему смотреть на спальню Кита? – резко произнес Найджел. – Мы ведь даже не знаем, зачем он приехал к нам. Вряд ли его интересует то, что Кит оставил здесь.

Полицейский, уже тоже встав с дивана, ждал, что его спросят о причинах визита.

– А может, он сам пропал, – возразила миссис Боускилл мужу. – Мы же не знаем, верно? Может, он даже умер. А если жив, то интересует полицию по какой-то другой причине. И если кому-то надо понять потребности Кита, то нужно увидеть его спальню.

– Если б он умер, то нам уже сообщили бы, – заметил ее супруг. – Ведь нам должны сообщить. Разве не так?

Саймон кивнул.

– Мне хотелось бы взглянуть на его комнату, – сказал он, – если вы не возражаете.

– Чем больше компания, тем веселее, – игриво произнесла Барбара, раскинув руки в гостеприимном жесте, словно приглашая несуществующую толпу присоединиться к ним. – Хотя, предупреждаю, я давно не практиковалась. Слишком долго мне не приходилось проводить экскурсии.

На ее лице вновь проявилась жалкая слезливая улыбка, и Уотерхаус постарался скрыть отвращение.

– Я лично не собираюсь присоединяться к вашей компании, – вздохнув, проворчал Найджел.

– А никто тебя и не просит, – мгновенно парировала хозяйка дома, словно выдавая козырную карту.

Саймон вышел вслед за ней из гостиной. На половине лестничного марша Барбара вдруг обернулась.