Идеология и практика международного сионизма - [8]

Хотя одной из задач сионизма было именно противодействие развитию социалистического движения, он не упускал возможности завоевать для себя плацдармы и в самом этом движении. В России такой удобной для распространения сионистских идей организацией явился Бунд *. Уже в 1906 г. один из лидеров сионизма В. Жаботинский писал, что «Бунд и сионизм — это не два ростка из одного корня: это большой ствол и один из его побегов... Когда будущий исследователь напишет связную историю сионистского движения, в его труде, быть может, особенное внимание читателя привлечет одна глава... в начале ее читатель встретит повторение мыслей Пинскера, в конце — первую прокламацию «Поалей Цион». В этой главе будет рассказан один из эпизодов сионизма, и она будет озаглавлена «Бунд» » ²³²⁴.

70.

22

История Бунда —это наглядная иллюстрация провала попыток совместить социалистические идеи с мелкобуржуазным и религиозным мировоззрением. В реферате, зачитанном в Вильно перед еврейскими рабочими в 1895 г. и позднее изданном в печати, Ю. О. Цедербаум (Мартов), отнюдь не именуясь сионистом, внушал своей аудитории следующие идеи: «...когда русскому пролетариату придется жертвовать некоторыми из своих требований для того, чтобы добиться хоть чего-нибудь, он скорее пожертвует такими требованиями, которые касаются исключительно евреев, например, свободы религии или равноправия евреев» *. Следовательно, делал вывод Мартов, необходимо создать специально еврейскую рабочую организацию.

Социал-демократы, разумеется, всегда ратовали ва свободу вероисповедания, но боролись они прежде всего не за религиозную свободу, а за свободу от религии. В. И. Ленин решительно отвергал самую форму обращения приверженцев Бунда к русским пролетариям: «Наши товарищи из «христианских рабочих организаций»». Он находил такое обращение «диким». «Мы,— подчеркивал он,— никаких «христианских» рабочих организаций не знаем. Организации, принадлежащие к Российской социал-демократической рабочей партии, никогда не делали различия между своими членами по их религии, никогда не спрашивали об их религии и никогда не будут делать этого...» ²⁵²⁶.

Пока речь шла об уравнении в правах иудейской религии и ее приверженцев с господствующей в стране религией, «социалисты»-иудаисты делали вид, что идут вместе с пролетариатом данной страны. Но едва появлялась возможность получить какие-то преимущества для иудаистов, вопреки общим интересам рабочего класса, как те же «социалисты» оказывались в лагере реакции.

Что касается Бунда, то он временами внешне как будто выступал за то же, что и РСДРП. Социал-демократы требовали права наций на самоопределение — и Бунд требовал права евреев на самоопределение. РСДРП требовала равноправия языков — и Бунд добивался такого же права, только для евреев. Разница в постановке вопроса, как видим, существенна. Бундовцев не интересовало положение' широких трудящихся масс, если это нельзя было каким-либо образом использовать в собственных интересах. Они говорили (и подчас справедливо) о тех или иных трудностях, испытываемых евреями. Но для них были безразличны страдания многих миллионов обездоленных, находившихся в еще более тяжелом положении.

Специфическое содержание идеологии Бунда особенно ярко сказалось в требовании ими субботнего отдыха для евреев и даже особых больниц, где обстановка должна способствовать выздоровлению правоверного иудея ²⁷.

XX в. особенно обнажил несовместимость религиозного подхода с принципами научного социализма. Сионисты и их открытые или замаскированные сторонники немало труда положили для прикрытия религиозных традиций и претензий «национальными». Они взяли на вооружение тезис Р. Шпрингера ²⁸ о том, что нация — это «союз одинаково мыслящих и одинаково говорящих личностей»²⁹. Поскольку «одинаково мыслить и говорить» евреи могли, только будучи привязанными к иудейской религии, слова «нация» и «национальность» являлись в данном случае прикрытием именно религиозной традиции.

Манипуляции сионистов и бундовцев открыто буржуазного направления с понятием «нация» сбивали с толку многих марксистов, не занимавшихся специально национальным вопросом и иудаизмом. Поэтому исключительное значение имела критика В. И. Лениным этого сионистского тезиса. Апелляция «к идее еврейской нации», подчеркивал В. И. Ленин в статье «Положение Бунда в партии», имеет «несомненно принципиальный характер». «К сожалению только,— сразу определяет свою позицию В. И. Ленин,— эта сионистская идея — совершенно ложная и реакционная по своей сущности» ³⁰. В подтверждение своих слов он воспроизводит резкую отповедь французского радикала Альфреда На-кэ в адрес сионистов: «Если Бернару Лязару... угодно считать себя гражданином особого народа, это его дело; но я заявляю, что, хотя я и родился евреем... я не признаю еврейской национальности... у меня нет другой национальности, кроме французской... Представляют ли из себя евреи особый народ? Хотя в очень давнем прошлом они несомненно были народом, тем не менее я отвечаю на этот вопрос категорическим нет». «Евреи немецкие и французские,— пояснял Альфред Накэ,— совсем не похожи на евреев польских и русских. Характерные черты евреев не имеют ничего такого, что носило бы на себе отпечаток... национальности... Современный еврей есть продукт противоестественного подбора, которому его предки подвергались в течение почти 18 столетий». Приведя эту цитату и солидаризируясь с ней, В. И. Ленин иронизирует, что «бундовцам остается разве только разработать идею особой национальности русских евреев, языком которой является жаргон, а территорией — черта оседлости» К