Идем! или Искусство ходить пешком - [40]

Я и сам шел таким путем, не так стремительно, не так целеустремленно и бескомпромиссно, но я двигался в том же направлении.

Я стою перед домом в Роше, ведь и я могу называть себя писателем. Начинает темнеть. Мне бы надо поискать себе ночлег. Я продолжаю идти по дороге, во тьме, неужели мне страшно?

Нет, я не боюсь, я уже привык к темноте и ночевкам под открытым небом. Бродить в темноте — не то что бродить при свете, не потому, что света нет, а потому, что все вокруг обретает очертания: высокие деревья и листва, дрожащая от ветра, большой камень с трещинами и отверстиями, поляна в лесу. Звуки и природа — в темноте все видно и слышно лучше, чем при свете. Прогалина и родник, я услышал его раньше, чем увидел.

Я приближаюсь к нему, интервалы между звуками увеличиваются, становится тише, нет, спокойнее. Просто покой и тишина, родник, я уже слышу его, узнаю его, я приближаюсь к какому-то уникальному месту.

Так и есть, место действительно уникальное. Теперь я вижу поляну, а за бассейном с водой находится часовня. Родник. Вода в каменном бассейне стоит неподвижно, он имеет форму креста или скрещенных рук. Я наклоняюсь и пью воду. Она уже не тихая, она бьет из-под земли и скрывается под землей в узкой артерии. Я не могу видеть движения воды, но слышу, как она течет под землей, я даже слышу чей-то смех.

Никогда прежде, ни в одном месте я не ощущал такого покоя.

Здесь я переночую. Я нахожу подходящее дерево, расстилаю куртку и ложусь головой к дереву. Отсюда я могу видеть часовню и бассейн. Я устал и хочу спать, но я так и не засыпаю. Тишина и полный покой, именно это и мешает мне уснуть. Покой и полная тишина прогоняют сон, будят меня, и я бодрствую. Мне уже ясно, что я не засну. Я встаю, закуриваю сигарету, и вот я вижу летучих мышей, они сбились в стаю над деревом и прыгают вниз, туда, где я сижу. Любопытство? Они повторяют движения, по кругу, сбиваются в стаю и бросаются именно туда, где я сижу. И так снова и снова, каждый раз ближе и ближе, как мне кажется.

Словно они хотят понять, кто я и почему я здесь? Что ж, они все выяснили и улетели прочь. А я жду, но чего? Меня изучили, и что дальше? О чем-то они предупреждали меня, но о чем именно? Я устремляю взгляд к роднику и всматриваюсь в лес. Заяц? Лиса? Кто-то приближается ко мне? Нет, тишина и покой. По-моему, никогда еще я не был так встревожен. В сумке у меня есть бутылка водки, она как раз для бессонных ночей, теперь она пригодится. Я делаю несколько глотков из бутылки, закуриваю сигарету, но ничего не происходит. Так почему же я не могу спать? Почему я бодрствую? Прошло несколько часов (можно ли здесь говорить о времени?), ночь миновала, а я все сижу под деревом в напряженном ожидании. Но ничего не происходит.

И именно это «ничего» и не дает мне спать?

И именно из-за этого «ничего» я и провел эту бессонную ночь здесь?

Как относиться к этому «ничему»?

Ждать. Размышлять. Курить, пить, делать вид, что все в порядке. Ты знаешь, что однажды исчезнешь навсегда, но все равно ведешь себя так, словно будешь по-прежнему жить, словно ты не можешь умереть. Ты куришь и пьешь, сидишь и ждешь, а чего именно — не знаешь.

Я курил и пил, громко беседовал с собой. Я сказал себе: бесспорно, это самое красивое место из тех, где я когда-либо бывал. Мир и покой, никаких тревог. Возможно, это место, о котором я мечтал, много раз, еще с детства и юности. Место, где я никогда не бывал и которого никогда не видел, но оно возникало в мечтах, как знакомое, близкое — место, куда ты стремишься когда-нибудь попасть. А вдруг это не здесь? Нашел ли ты наконец-то место, где осуществилась твоя мечта? Возможно, это последний пункт, место, где все завершится? Здесь меня настигнет смерть?

Внезапно я срываюсь с места, вскакиваю. Что за сон мне снился? Я подпрыгиваю, сердце стучит, пульс учащен, но кровь в жилах словно застыла как лед. Я замерз. Правая нога онемела, она уже наполовину мертва, я похлопываю себя руками по плечам, пытаюсь оживить руки и ноги. Надеваю пиджак, рюкзак на плечи, и быстро — прочь, бегу из леса, не оборачиваясь, я ускоряю шаг, по тропинкам и дорожкам. Словно кто-то гонится за мной. Как дезертир, который боится, что его поймают. Подальше, прочь, вдоль дороги. Дорога петляет, она ведет через тихий утренний пейзаж с полями и горными вершинами. Вершина холма, деревья и церковь, каменный дом и улицы, деревушка Омонт, все вокруг спит. Снова лес, узкая тропинка, между березами и осинами, листва и птицы, они невидимы, только поют и щебечут как шальные, природа распоясалась перед рассветом.

Солнце в зените. Я снова нахожу реку Маас, но на сей раз иду в противоположном направлении, к Парижу. Я шагаю в сторону Шарлевилля, это один день пути, примерно тридцать километров, и скоро я буду на месте. Мне так хочется принять ванну. Пообедать с толком, выпить бутылку хорошего вина, пойти в приличный бар и поспать в удобной постели. Я хотел бы отдохнуть. Писать. Сидеть у окна в отеле с видом на живописную площадь Дюкаль.

Солнце опускается на край дороги, я иду против солнца, оно отражается в реке, форель выпрыгивает из воды, чтобы поймать насекомых, звенит в воде. Тихая река Маас, как старый знакомый, доброе утро, Маас, как дела, Маас? Река приведет меня в Нувьон-сюр-Мёз, там я смогу позавтракать. Чашка кофе, белый хлеб и джем, возможно, яйцо всмятку, — об этом я сейчас мечтаю. Свежие газеты, апельсиновый сок, ломтик сыра, груша, стакан сухого белого вина, кусок пирога, стакан яблочной водки.