Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга 1 - [146]
Специально же в чистых формах предикативного (аналитического) синтеза заключены априорные условия возможности доксической достоверности разума, — говоря же ноэматически, возможной истины. Объективное выявление таковых совершает формальная логика в самом узком смысле — формальная апофантика, (формальная логика «суждений»), обладающая своим фундаментом в учении о формах этих «суждений».
Подобное же значимо и для синтезов и ноэматических коррелятов таковых, принадлежных к сфере душевного и волевого, следовательно для относящихся к ним видов синтетических «предложений», систематическое учение о формах каковых вновь составляет подоснову для построения учений о формальной значимости. Дело в том, что в голых синтетических формах этих сфер (например, во взаимосвязях целей и средств) действительно заложены условия возможности аксиологической и практической «истины». При этом, в силу «объективации», какая, к примеру, совершается и в актах душевного, любая аксиологическая и практическая разумность оборачивается — способом, нам понятным, — разумностью доксической, ноэматически же — истиной, a предметно — действительностью: мы говорим об истинных или о действительных целях, средствах, совершенствах и т. д.
Само собой разумеется, со всеми этими взаимосвязями сопрягаются особые и в высшей степени важные феноменологические исследования. Уже сам вид только что данной формальным дисциплинам характеристики феноменологичен, и он предполагает многое из проведенных нами анализов. В чистой логике, разрабатываемой «догматически», исследователь схватывает, абстрагируя, апофантические формы («предложение вообще», или «суждение», суждение категорическое, гипотетическое, конъюнктивное, дизъюнктивное и т. д.) и фиксирует для них аксиомы формальной истины. Такой исследователь не знает ровным счетом ничего об аналитическом синтезе, о ноэтически-ноэматических сущностных сопряжениях, о включении вычлененных и понятийно зафиксированных им сущностей в сущностные комплексы чистого сознания; он, изолируя, изучает то самое, что свое полное разумение может находить лишь в полноте сущностных взаимосвязей. Лишь феноменология, возвращаясь к источникам интуиции в трансцендентально очищенном сознании, проясняет для нас, в чем тут, собственно, дело, если мы говорим то о формальных условиях истины, то о формальных условиях познания. В общем виде феноменология просвещает нас относительно сущности и сущностных отношений, принадлежных понятиям познания, очевидности, истины, бытия (предмет, положение дел и т. д.); она учит нас уразумевать построения как вынесения суждения, так и самого суждения, тот способ, каким структура поэмы оказывается определяющей для познания, то, каким образом «предложение» играет при этом свою особую роль, а затем и различные возможности его «полноты» по мере познания. Феноменология показывает, какие способы ис-полнения служат сущностными условиями разумного характера очевидности, о каких видах очевидности всякий раз спрашивается и т. д. В особенности же феноменология позволяет нам уразуметь то, что, когда мы говорим об априорных истинах логики, речь идет о сущностных взаимосвязях между возможностью интуитивного исполнения предложения (благодаря чему соответствующее положение дел достигает синтетического созерцания) и чисто синтетической формой предложения (формой чисто логической) и что одновременно первая возможность есть условие возможной значимости предложения.
Феноменология показывает также, что, если точно всмотреться, здесь необходимо различать двоякое — в соответствии с коррелятивностью ноэсиса и ноэмы. В формальной апофантике (к примеру, в учении о силлогизмах) речь ведется о суждениях как ноэматических предложениях и их «формальной истине». Установка тут исключительно ноэматическая. С другой стороны, в формальной ноэтике апофансиса установка — ноэтическая; тут говорится о разумности, правильности вынесения суждения; тут высказываются нормы такой правильности, причем в сопряженности с формой предложений. Так, к примеру, противоречие нельзя считать «истинным»; кто выносит суждение, сообразуясь с формами предпосылок значимых модусов умозаключения, «обязан» выводить следствия соответствующих форм и т. д. Такие параллели без лишних объяснений понятны в феноменологической взаимосвязи. События, затрагивающие вынесение суждения, ноэсу, равно как соответствующие, по мере, сущности, в ноэме, в апофансисе, исследуются тут именно в своей необходимой взаимосопряженности и в своей полной сплетенности в сознании.
Естественно, что то же самое значимо и для всех остальных формальных дисциплин, касательно параллелизма ноэтических и ноэматических установлений.
§ 148. Проблемы формальной онтологии, относящиеся к теории разума
Поворот ведет нас от этих дисциплин к соответствующим им
