Идеальный выбор - [7]
Подростковая депрессия Софии — синий кокон, тяжелое одеяло, накрывшее с головой, скрутившее тугой пеленой, уложившее навзничь в жалкой беспомощности. Короткие передышки выдавались нечасто, прохладное лезвие врезалось в ядовито-синюю плоть, окрашивая ее красным — солнечным светом, цветом жизни. Смертельные порезы не допускались, целью было лишь обрести надежду иного существования. И даже когда София чиркала бритвой, она верила, что возвращение к разуму и к себе возможно — когда-нибудь потом. Доказательством этой веры служили порезы, неизменно тонкие и аккуратные. Никаких безобразных запекшихся корок, которые она замечала у других. В самой гуще синевы София всегда знала, что однажды вернется в мир, а потому тело — ее профессиональное орудие, ее спасательное судно — необходимо сохранить во что бы то ни стало. Теперь, когда София работает вечерами в полумраке и мутном отражении синтетических блесток, ее длинные гладкие шрамы заметны только очень пристальному взгляду. Тонкие порезы делались не напоказ и не взамен воплю о помощи. Эти полоски на запястьях и внутренней стороне бедер — словно шрамы после трахеотомии, в густо-синей яме они позволяли дышать, соединяя распавшиеся тело и душу крепче, чем что-либо другое.
Родители наконец смекнули: что-то происходит. Раздвинули, не слушая возражений, занавески в спальне и прозрели сквозь длинные рукава, из которых дочка не вылезала, несмотря на летний зной. Они отвели ее к доктору. Потом к симпатичной врачихе. И к другому доктору. София покорно отдалась обследованию, и в итоге ей достался врач в белом халате, обитавший в длинном запертом коридоре. Она приходила к нему дважды в неделю после школы, ждала под дверью кабинета. Вдали раздавался хлопок, и врач появлялся в конце коридора. С помощью двух ключей для трех замков он проникал через укрепленную стеклянную дверь в холл, где ждала София. Два месяца с лишним он внимательно слушал, потом выписывал лекарства, а потом предложил отправиться по другую сторону запертой двери. Или София знает иной способ стать счастливой? Тогда не будет ли она столь любезна поскорее им воспользоваться, ему жаль тратить на нее время. Впрочем, если она по-настоящему больна, он к ее услугам. Но настоящих больных держат взаперти.
И София стала счастливой. В один миг. То есть предприняла все меры, чтобы больше никто ничего не заметил. Годы спустя она поняла, что врач всего-навсего делал свою работу, запугивая ее. Он добивался улучшения, а средства, будучи профессионалом, выбирал по собственному усмотрению. Его предложение было разновидностью шоковой терапии. Развеселись — или мы запрем тебя здесь. Беда в том, что лечение не сработало. София постаралась убедить врача в успехе его методов, но шоковая терапия лишь загнала синеву вглубь. Впрочем, доктор наверняка сэкономил национальному здравоохранению немного денег. В следующем году случались легкие пустяковые вспышки, ничего такого, от чего нельзя было бы просто отмахнуться и торопливо двинуться дальше.
Настала пора, когда София поняла, что выросла из родительского дома и сада, домашнего очага и отчего крова. Серебристый звон материнского дельфинчика, висевшего на притолоке, застревал в скобке на коренных зубах и зудом прокатывался по гибкому позвоночнику, а нежное отцовское объятие выдавливало воздух из груди. Для Софии, единственного и желанного дитя, родительская кондиционированная любовь стала слишком жаркой теплицей, замедлявшей рост. К потрясению парниковых родителей, ненаглядная доченька мутировала в отпетую бродяжку; размашисто покачивая широкими бедрами, София закружилась по Южной Европе, Америке, Юго-Восточной Азии. Иногда домой приходили открытки с оспинами штемпелей. Заботливо прикнопленные к стене на кухне, они прочертили пунктиром маршрут ее глобальной миграции с Запада на Восток Высокая и бледная среди приземистых средиземноморцев, она казалась еще выше, хоть и загорелее, меж восточных коротышек. Но не накоротке с ними. Смутное стремление все узнать и попробовать в сочетании с безмерным юношеским нахальством вылилось в годы странствий и всепоглощающую страсть к танцу. Деньги ее не волновали, в час ей платили на пять фунтов меньше, чем остальным. Труппа из двенадцати танцующих принцесс, и София среди них единственная девственница. Все еще девочка в шестнадцать, анатомически невинна в семнадцать. Ее выбор. Не девушка в восемнадцать. Опять сама выбрала, и с умом. Но главным оставалось странствие, волшебство момента.
Пять лет спустя София вернулась домой. Классный, но холодный Нью-Йорк, расползающийся Берлин в тающем десятилетии, Сидней, где никогда не заходит солнце, — там у нее начались мигрени от вечной необходимости громко смеяться, щурясь на яркий свет, — озоновый фильтр бы поставить на эту страну не/удачи. Она приехала домой, возвратилась к детству в родительском доме, попыталась втиснуться в хорошенькую спаленку с миленькой кроваткой и облезлыми плакатами с поп-исполнителями — нежные мальчишечьи лица старели на стенах, обрастая морщинами пожилых мужчин. София попыталась раз, попыталась два, еще разок — и решила, что далеко не обязательно во всем добиваться успеха. Месяц спустя после возвращения в родной дом София сделала непреложное открытие (в иных кланах на это уходят жизни целых поколений): нет счастливее семьи, чем семья по переписке.
Много лет «Адмирал Бинг» – уютный паб в приморской деревушке Крэбуэлл – посещали и местные обитатели, и туристы. Но однажды его владелец Джеффри Горацио Фитцсиммонс был найден мертвым в лодке у причала…Возможно, бедняга просто покончил с собой, сломавшись под грузом долгов, неоплаченных счетов и перспектив закрытия своего любимого детища? Но команда телевизионщиков-документалистов, прибывших в деревушку, так не думает. Они намерены выяснить, что же произошло с Фитцсиммонсом, даже если ради этого придется перевернуть каждый камень в Крэбуэлле и вытащить из шкафов все скелеты.
Жила-была в городе Лондоне сказочная принцесса, и ненавидела она любовь...И умна была принцесса, и хороша собой, и достоинствами разными ее придворные феи не обделили, словом — само совершенство, если бы...Если бы не маленький изъян — сердце царственной Кушле забыли вложить. Потому-то она и не переносит на дух влюбленные пары. Для совершенной Кушлы «вечная любовь сродни скабрезному мифу». Принцесса решает позабавиться с влюбленными, а попросту — разрушить самые крепкие, самые надежные пары, которые только сыщутся на лондонских улицах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.