Идеальный выбор - [5]
Представление началось. В зале притушили свет. Зрители, поерзав немного, затихли. Поднялся занавес. Шестнадцать маленьких девочек и четыре храбрых мальчика выбежали на сцену в костюмах, сшитых матерями из красных и золотистых опавших листьев. Осень. Четыре времени года. Вивальди визжал в плохоньких колонках, родители с гордостью и умилением пихали друг друга локтями, все — и старшие девочки, цокающие пуантами, и крошечные трехлетки из малышовой группы — танцевали отменно. Ни одного перепутанного движения, ни одно смазанное жете или неловкое глиссе не нарушило плавного течения усеянной блестками зимы, нежно-зеленой весны и золотого лета. Восторженные аплодисменты, лихорадочная смена костюмов — и малыши принялись за «Пикник с плюшевыми мишками». Пусть все семеро забыли лечь и уснуть после чая из бумажного сервиза, а трое так и не вспомнили, с чего надо было начинать, — все они были такими милыми, сладкими симпатягами. Снова старшие девочки, шифоновые шарфы, музыка «Пинк Флойд» — номер, посвященный Айседоре Дункан, получился живым воплощением свежей сплетни. Четверо мальчиков сбацали задорный хорнпайп[2] под довольные смешки отцов и хлопки в такт. Еще одно групповое выступление, на этот раз «Двенадцать танцующих принцесс», на фоне одинаковых, как близнецы-братья, лодочников, порожистой реки, сотворенной из тех же шифоновых шарфов, и художественно-беспорядочной горки из стоптанных, драных туфелек. В антракте за сценой торопливо переодевались, а в фойе счастливые родители, улыбаясь, хлопали друг друга по спине, глотая теплое вино с минералкой.
Три маленькие девочки за сценой глотали теплое вино с минералкой. Им нелегко было пережидать танцующих принцесс, троица еще таила обиду за то, что их не признали годными в принцессы, хотя недостаток королевской крови обернулся наградой — отдельным танцем только для них троих; отличие, выдаваемое не всякому и призванное оттенить их юную резвость, а самое главное, надежды, которые они подают. Особенно София. Верно, всем троим полагалась дуга с цветами из креповой бумаги, пышное короткое платьице, передничек с волнистой тесьмой и тяжелые черные башмачки из настоящей кожи, но на Кристин и Робин напялили грубые черные парики из магазина шутливых подарков, на Софии же, занимавшей в танце центральную позицию, был мамин парадный парик из настоящих блестящих светлых волос. На репетициях под золотистыми софитами красота девочки казалась совсем ангельской. И гордая преподавательница не сомневалась: ее семилетняя ученица станет звездой представления. Она так и сказала родителям Софии на генеральном прогоне. К несчастью, София этого хвалебного рапорта не услышала: Сью и Джефф сочли за благо не рассказывать ей, чтобы она не подумала, будто родители навязывают ей балет. Пусть лучше София осознает свой собственный потенциал, когда придет время. Они опасались, что если сказать ей, какой талантливой они ее считают, она задерет нос и тогда уж непременно оступится и собьется с ритма.
Девочки давно готовы, а польки еще ждать и ждать. Три маленькие девочки заскучали. Другие танцуют, либо, стоя за кулисами, шепотом подбадривают выступающих, либо смотрят из зала, а они маются ожиданием, сплетенным из нервов и скуки, — а не развеять ли маету, мелькнуло в голове у Софии. Она зашептала дерзкие, опасные подстрекательства на ухо подружкам, поставила их караулить у черной лестницы и выхода на сцену и сбежала. Со всех ног по переулку, потом по улице — в национальном венгерском костюме, в парике со светлыми косичками, пластиковом веночке, трепыхавшемся на порывистом ветру недозволенного веселья, — в парадное и вверх по лестнице в глубь холла, туда, где кладовка. Три минуты спустя она вернулась с бутылкой теплого мускадета, тремя огромными пакетами шоколадных конфет и двумя бутылками «фанты». Кристин и Робин попробовали вино, оно им не понравилось, и они принялись за «фанту», для них равно запретную. София выпила полстакана мускадета, допила минералку, принесенную Робин, сделала еще четыре глотка вина и прикончила «фанту», недопитую Кристин. Более по недосмотру, чем по сценарию, все трое улыбались и рвались выступать, когда перед вторым отделением преподавательницы с родительским комитетом влетели за сцену, чтобы проверить готовность девочек.
Встать в позицию за опущенным занавесом, выждать четыре такта, и раз, и два, и занавес взвивается. А за ним три маленькие девочки уже танцуют. Кружатся. Перебирают ножками в идеальном согласии с музыкой. Прыг, скок, шажок, шажок. Скок, прыг, шаг, шаг. Раз подскок, два подскок, и поворот, и поклон. И прыг, и скок, и пауза, и вдруг Софии становится очень жарко, под блестящим париком чешется голова, прыг, и замешкалась, и споткнулась, и забыла, что дальше, смотри на Робин, повторяй за Кристин, и поворот, и подскок, но она поворачивается не в ту сторону, а софиты уже не такие яркие, как раньше, и почему все таращат глаза на сцену? На что они смотрят? На кого они смотрят? Почему судьи глядят на нее так внимательно, чересчур внимательно? Их бумаги шуршат, блокноты стукаются друг о друга. Кристин и Робин хватают ее за руки, руки Софии должны быть на дуге, но она не может найти ее концы, цветы из креповой бумаги отваливаются под ее маленькими потными пальцами, и скок, скок. Но подпрыгнуть не получается, ботиночная кожа липнет к полу, обычно легкие и послушные ножки отяжелели, София видит, как ее отражение кружится в начищенных башмачках, потом вспышка света и расширенные от ужаса глаза пожилой дамы-судьи, когда дуга разноцветной рвоты падает со сцены на первые ряды. Робин и Кристин мужественно пытаются продолжать, но зрители переживают за бедную маленькую девочку, музыка со скрипом смолкает, занавес падает, обрывая прыг, скок, шаг. Падает, но не так низко, как София.
Много лет «Адмирал Бинг» – уютный паб в приморской деревушке Крэбуэлл – посещали и местные обитатели, и туристы. Но однажды его владелец Джеффри Горацио Фитцсиммонс был найден мертвым в лодке у причала…Возможно, бедняга просто покончил с собой, сломавшись под грузом долгов, неоплаченных счетов и перспектив закрытия своего любимого детища? Но команда телевизионщиков-документалистов, прибывших в деревушку, так не думает. Они намерены выяснить, что же произошло с Фитцсиммонсом, даже если ради этого придется перевернуть каждый камень в Крэбуэлле и вытащить из шкафов все скелеты.
Жила-была в городе Лондоне сказочная принцесса, и ненавидела она любовь...И умна была принцесса, и хороша собой, и достоинствами разными ее придворные феи не обделили, словом — само совершенство, если бы...Если бы не маленький изъян — сердце царственной Кушле забыли вложить. Потому-то она и не переносит на дух влюбленные пары. Для совершенной Кушлы «вечная любовь сродни скабрезному мифу». Принцесса решает позабавиться с влюбленными, а попросту — разрушить самые крепкие, самые надежные пары, которые только сыщутся на лондонских улицах.
Горячая точка, а по сути — гражданская война, когда свои стали чужими. И нет конца и края этой кровавой бойне. А тут ещё и появившиеся внезапно дроны-шокеры с лицом Мэрилин Монро, от которых укрылся в подвале главный герой. Кто их прислал? Американцы, русские или это Божья кара?
Старый друг, неудачливый изобретатель и непризнанный гений, приглашает Мойру Кербишли к себе домой, чтобы продемонстрировать, какая нелегкая это штука — самоубийство... Как отмечает Рейнольдс в послесловии к этому рассказу из сборника Zima Blue and Other Stories, под определенным углом зрения его (в отличие от «Ангелов праха») вообще можно прочесть как вполне реалистическое произведение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли два романа:«Хроники Маджипура»Юноша Хиссуне, работающий в Лабиринте, находит способ пробраться в Регистр памяти, хранящий множество историй, накопленных за тысячелетия существования человеческой цивилизации на Маджипуре. Перед его глазами вновь происходят самые разные события из самых разных эпох маджипурской истории.«Время перемен»Действие происходит в отдаленном будущем на планете Борсен, заселенной потомками мигрантов с Земли, которая к тому времени практически погибла в результате экологических бедствий.
«… Были, конечно, и те немногие, кто свято верил в торжество прогресса. Но издательство тщательно скрывало имена разработчиков программы «PCwriter-2008», поэтому всем приходилось довольствоваться только слухами. А уж слухов в профессиональном сообществе всегда хватало. По одной из версий, программу набросали левой ногой два сисадмина из «Кока-Кола Боттлерс Россия». Идея, мол, давно носилась в воздухе, а поймал ее за хвост бывший кракер Роман Седельников, больше известный как Линукс. Помогал ему, якобы, некий Гамовер (настоящее имя не установлено)
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.