Идеальный любовник - [15]

Глава 5

У Эмерелд перехватило дыхание при виде величественного особняка в георгианском стиле и его великолепного убранства. «Так вот какой он, Замок Лжи», — подумала она с дрожью предвкушения, оглядывая шумную толпу в поисках одного лица. Не обнаружив его, девушка набралась храбрости и подошла к группе юных девиц Фитцжеральд:

— Здравствуйте, я рада познакомиться с вами.

На мгновение повисла мертвая тишина, пока глаза молодых ирландок, остановившись на незнакомке, осматривали ее высокую грудь, прикрытую бархатом.

— Ну что ж, это явно не королева Англии, — объявила Фиона. Остальные злорадно засмеялись.

Эмерелд храбро проглотила насмешку и попыталась еще раз:

— Я Фитцжеральд по матери… и наполовину ирландка.

— И на какую же половину? Верхнюю? — медленно проговорила Фиона, пока два молодых человека восхищенно разглядывали грудь Эмерелд.

— Ну если она и ирландка, то наверняка из эльфов, — высказала предположение Диэдра.

Кровь отлила от щек девушки. Никогда еще ее так болезненно не поддевали из-за маленького роста.

— Ну и как же тебя зовут? — спросила одна из девушек.

— Леди зовут Эмерелд, — раздался у нее за спиной звучный голос.

Эмерелд обернулась и взглянула прямо в темные смеющиеся глаза Шона О'Тула. И вдруг ей стало все равно, что девицы отнеслись к ней жестоко. Все потеряло свое значение, потому что он был рядом, улыбался ей, стоял так близко, что можно было коснуться рукой. Она перебросила через плечо темные локоны и улыбнулась ему сияющей улыбкой:

— С днем рождения, Шон.

Он усмехнулся, вспоминая их последнюю встречу. Ее восхищение им всем бросалось в глаза. Его сердце чуть дрогнуло. Преклонение перед ним как перед героем в день его рождения совсем не было неприятным. Взгляд Шона прогулялся по зеленому бархатному платью, подчеркивающему женственные изгибы ее тела, потом он наклонился и прошептал:

— Неужели эта модная леди и есть Эмерелд Монтегью? Как тебе удалось стать женщиной всего за неделю?

Она расхохоталась ему в лицо, явно польщенная, что он считает ее взрослой.

Шон взял ее ладони в свои и услышал, как участилось ее дыхание, когда он галантно поднес ее пальчики к губам. Парень увидел, что ее глаза прикованы к его губам, и догадался, что девушка впервые в жизни задумалась о том, что же такое поцелуй мужчины.

— Я знаю, чем тебе хочется заняться, — поддразнил он.

— Чем? — выдохнула Эмерелд, ее щеки запылали.

— Потанцевать, разумеется. Ну как? — Он предложил ей руку, и, когда она оперлась на нее, Шон закружился с ней по лужайке. Он нагнулся к ней еще раз, чтобы шепнуть: — Нам придется подождать, пока мы будем одни, чтобы заняться кое-чем другим.

Когда крепкие руки Шона обнимали ее, Эмерелд казалось, что она парит в воздухе. Ее сердце пело от его близости, и возбуждение кружило ее в своем вихре. Когда танец закончился, она затрепетала, потому что Шон не выпустил ее из объятий, а закружился с ней снова, едва музыка заиграла. Эмерелд хотелось навсегда остаться в кольце его рук и флиртовать с ним.

Кузина Фиона похлопала Шона по плечу:

— Шон, ты обещал потанцевать со всеми нами.

— Что я и делаю, — галантно отозвался он, но, прежде чем отпустить Эмерелд, подмигнул ей и прошептал: — Встретимся попозже у конюшни.

Женщины, молодые и старые, столпились вокруг Шона, и, верный слову, он танцевал со всеми. Как только скрипки заиграли знакомую мелодию, поднялся крик:

— Станцуй нам джигу, Шон!

Всегда готовый ублажить гостей, новорожденный вспрыгнул на бочонок эля и станцевал джигу, не пропустив ни одного па, хотя его сцена в диаметре была меньше фута.

Хотя он смеялся и говорил со всеми, кто стоял вокруг него, Шон зорко следил за Эмерелд. Он заметил, когда та направилась к конюшням. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы избавиться от кузин Фитцжеральд, но, прежде чем он смог последовать за Эмерелд, его негромко окликнул Шеймус:

— Ты проверил ружья с «Защиты»?

— Да, количество верно, но боеприпасов маловато.

Отец кивнул:

— Я знаю. Нам придется самим доставить их с Англси. — Они присоединились к Монтегью, разговаривавшему с Эдвардом и Джозефом.

Разочарование, подобно холодной волне, нахлынуло на Джозефа, когда тот увидел, что Эмбер не сопровождает Уильяма Монтегью. Он подошел к англичанину, несмотря на свое отвращение к нему, в надежде услышать, как тот говорит о жене. Джозеф начал подозревать, что безнадежно заразился болезнью, называемой любовью. Монтегью заговорил:

— Я благодарен за приглашение на праздник, Шеймус, и хочу ответить тем же. Так как Джозефа готовили к карьере политика, я предлагаю ему остановиться в моем доме в Лондоне на весь сезон. Это даст ему возможность побывать в парламенте и в палате общин и взглянуть на все с другой стороны. Я мог бы познакомить его с некоторыми влиятельными людьми. Не забывайте, что мой брат Сэндвич вхож во все лучшие дома столицы, к политикам и другим персонам и сам он старый друг принца Уэльского.

Шеймус посмотрел на своего тестя, чтобы оценить его реакцию. Фитцжеральд люто ненавидел британский парламент.

Эдвард улыбнулся зятю и ответил с благородной терпимостью:

— Лондон будет неоценимой школой для Джозефа. И хотя я надеюсь, что этого никогда не случится, но я достаточно циничен, чтобы понимать, что однажды парламенты Ирландии и Англии объединятся.