Идеальный донор. Академия-2 - [16]

Глава 5 Свой закон

Я сидел в своей комнате, закрывшись от Теданя и Мэй, и размышлял, как лучше поступить. Может, я совершил ошибку, когда поступил в Академию Кун Веймина? С другой стороны, если бы не он, я сейчас был бы рабом Мин Чиня или уже был бы казнен за нападение на государственного чиновника.

Академия боевых искусств изначально была для меня недоступна, не с моими навыками на тот момент. Да и сейчас тоже вряд ли. Императорский университет берет студентов только за определенную плату, никак не защищает своих учеников и дает лишь узконаправленные знания. Что я мог бы там изучать со своим талантом? Ведение счетов, чтобы потом работать на торговцев? Нет, эта академия давала мне гораздо больше. Но с каждым днем я замечал все больше странностей.

Чтобы стать чиновником, не нужно быть гением и знать все то, что нам преподают. Истории страны и литературы вполне бы хватило для сдачи экзамена и получения ранга, все равно ведь то, насколько ты можешь подняться по бюрократической лестнице, больше зависит от титулованности и ранга твоих родителей. Меня и Теданя в самом лучшем случае ждет девятый высший ранг, и будем мы всю жизнь бегать по поручениям высокопоставленных чиновников, не будучи в силах что-нибудь изменить. Уко вообще не дадут ни ранга, ни работы. Она даже не сможет выйти замуж за того же Яна, семья и его хваленый клан Цянь не допустит такого позора. Может быть, ей разрешат стать наложницей без права рождения детей. Мэй? Мэй приберут к рукам какие-нибудь богатеи, может, даже торговый дом, и будут похваляться ей как редкой драгоценностью, как дорогой вазой или изысканной картиной.

Один Кун Веймин не сможет изменить устоявшиеся трехсотлетние порядки, как бы он ни пытался. Сколько человек он сможет выпускать каждый год? Пятьдесят-шестьдесят? Через пятнадцать лет в стране будет шестьсот его выпускников! Да это песчинка в пустыне. В одном лишь Киньяне живет около трех тысяч чиновников, и это не считая императорского дворца. Поэтому все эти глупые затеи насчет законов для крестьян и военных обречены на провал. Чтобы хотя бы заикнуться насчет нового закона, ты должен подняться так высоко! Так высоко, просто чтобы тебе разрешили намекнуть на несовершенство старых законов. Я не понимал, откуда в нашей стране такая любовь ко всему старому, традиционному, замшелому. Почему фраза «так жили наши деды» является достаточным подтверждением для любой глупости?

Возможно, Кун Веймин планирует бюрократический переворот. Он со своим титулом точно сможет предстать перед императором и потребовать уволить весь кабинет министров. И что, он предложит двадцати-тридцатилетних юнцов на их должности? Я бы на месте императора остерегся окружать себя учениками одного человека, ведь по сути это бы означало, что все министры будут говорить языком главы Академии. Никаких противоречий. Никакого сопротивления. Это бред! И Кун Веймин, как умный человек, должен это понимать.

Поэтому я никак не мог придумать, о чем писать. Мне не хотелось делать заведомо бесполезную работу. Раздать землю крестьянам? Полнейшая глупость, ведь вся земля принадлежит императору, и лишь он решает, кому отдать ее на возделывание. Потребовать уважения к слугам? Включить в военную подготовку начертание? Идеи одна хуже другой.

Тедань уже второй день с увлечением расписывал свой закон, то и дело дергая Мэй насчет значения того или иного иероглифа. И все равно потом его работу придется перепроверять и переписывать. Он так торопится, что забывает дорисовать ту или иную черту, из-за чего смысл зачастую искажается. Я до сих пор не могу сдержать улыбки, когда вспоминаю его сочинение о территории страны, в котором он нарисовал все иероглифы «река» не с вертикальными, а горизонтальными линиями, как цифра «три».

Мэй погрузилась в какое-то чрезвычайно заумное магическое исследование и пропадала в Ки-изолированной комнате. А я все сомневался.

На столе лежали свитки с записями Мастера печатей на языке страны Божественной черепахи. Впрочем, читать на нем было легче, чем разговаривать, ведь иероглифы-то были теми же и значили то же самое, что и у нас, так что если не брать специфические термины, то я мог понимать их тексты. Проблема была в том, что тут как раз были сплошные термины. Я сломал голову себе уже на списке необходимых ингредиентов. Такое ощущение, что Мастер печатей решил собрать самые невозможные сочетания иероглифов, например, железо, молоко и дерево. Что это может значить? Железно-молочное дерево? Сок железного дерева? Молоко в железном ведре с деревянной ручкой?

К тому же я не мог забыть о том странном похищении крестьянских девушек. На следующий день после наказания я хотел поговорить с Кун Веймином, чтобы узнать, как он поступил, но он уже покинул Академию, поехал к студентам на практике в сыхеюанях. Попытка что-то узнать от Идущего к истоку так же провалилась, он послал меня к Кун Веймину.

Тогда я полез в архив. Решил узнать, а как вообще ведутся расследования в нашей стране. И вот тут меня ждало огромное разочарование. Их у нас попросту не было. Министерство наказаний подразделяется на пять частей, из которых только две хоть как-то связаны с уголовными делами: это непосредственно судебный отдел и центральный аппарат, который и должен заниматься расследованиями. Однако большая часть их работы была связана с сугубо имущественными и семейными отношениями. И там все было просто: человек дает жалобу, устно или письменно, сотрудники центрального аппарата начинают следствие, которое почти целиком состоит из допросов предполагаемых виновников, свидетелей, самого заявителя. Допросов с применением пыток.