Габби остановила «мерседес» между элегантным «ягуаром» Бенета и степенным черным «бентли». В гараже не хватало шикарного джипа, на котором Бенет ежедневно ездил в город на работу.
Двери гаража скользнули вниз и тихо щелкнули. Габби схватила портфель, подошла к боковой двери и отключила охранную сигнализацию дома.
«Резиденции», — поправила она себя, снимая трубку внутреннего телефона.
— Привет, Мэри. Все под контролем?
После двадцатилетней службы в семье Николс домоправительница могла позволить себе смешок.
— Никаких проблем.
— Спасибо.
Габби поспешила через величественный холл к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
«Все в порядке, — с благодарностью подумала она. — Мэри заканчивает приготовление ужина; ее муж, Серж, проверяет температуру вин, выбранных Бенетом; а Софи, приходящая прислуга, наносит последние штрихи в убранстве столовой».
Все, что надлежит сделать ей, Габби, — это появиться в холле безупречно ухоженной, когда Серж впустит первых гостей, и проводить их в гостиную. У нее осталось всего сорок минут. Или того меньше.
Габби бегом бросилась вверх по лестнице.
Мать Бенета обставила особняк мебелью красного дерева, украсила роскошными пушистыми коврами и шелковыми обоями бледных зеленовато-голубых оттенков. Шторы, мягкая мебель и покрывала на кроватях придавали каждой комнате свою собственную, неуловимую индивидуальность.
Застекленные двери главной спальни, расположенной в восточном крыле, выходили на два балкона, откуда открывался вид на гавань. Потрясающая днем, ночами панорама становилась волшебной, переливаясь узорами далеких электрических огней и неоновых вспышек.
Габби на ходу скинула туфли, украшения, одежду и влетела в отделанную мрамором ванную комнату, достойную соперницу спальни по размерам и роскоши: элегантный мрамор цвета слоновой кости с золотыми прожилками, огромная ванна с джакузи, двойная душевая кабинка и все прочие удобства.
Десять минут спустя она появилась в спальне, завернувшись в полотенце, как в индонезийский саронг, с тюрбаном на голове из второго полотенца.
— Опять все оставила на последнюю минуту, Габби? — чуть насмешливо спросил Бенет, освобождаясь от пиджака и ослабляя галстук.
Габби взглянула на мужа, и, как всегда, ее сердце екнуло. Высокий, широкоплечий, мускулистый, необыкновенно красивый. Не юношеской красотой, но красотой зрелого мужчины. Бенету уже тридцать шесть. В красиво вылепленном лице проступают черты андалузских предков по материнской линии. Взгляд темных, почти черных, глаз никогда не смягчается ради мужчин и редко — ради женщин.
Габби вынула из ящика чистое белье и быстро натянула лифчик, трусики и шелковую комбинацию.
— А где твое «Привет, крошка, я дома»?
— С обязательным поцелуем? — усмехнулся Бенет, скинув рубашку и потянувшись к брючной молнии.
Сердце Габби забилось быстрее, внизу живота появилось напряжение и, обжигая нервные окончания, распространилось по телу.
«Близость сексапильного мужчины, не более», — сказала она себе, быстро натянув шелковый халат и направляясь обратно в ванную.
Сняв с головы полотенце, Габби схватила фен и принялась сушить волосы. Однако ее внимание тут же рассеялось, потому что ванную комнату пересек Бенет. Зеркальные стены отразили его обнаженное тело, и, как ни старалась, она не смогла не отреагировать на оливковую кожу, туго обтягивающую мощную мускулатуру, упругие темные волосы, покрывавшие грудь и спускающиеся к талии… и ниже.
Ее взгляд метнулся к широким плечам мужа. Бенет вошел в кабинку и включил воду. Стеклянные дверцы душа закрылись за ним.
Габби машинально дернула щетку фена, и от резкой боли на глазах выступили слезы.
Один год, два месяца и три недели, как она замужем, но до сих пор слишком сильно реагирует на мужа — как в постели, так и вне ее.
Кожу на голове покалывало, и Габби стала осторожнее водить щеткой, затем выключила фен. Волосы были еще немного влажными, их естественный пепельно-белокурый цвет казался чуть темнее, подчеркивая кремовый атлас кожи и ослепительную синеву глаз.
Отработанными движениями она подхватила концы волос и ловко свернула их в узел на затылке, закрепила шпильками и занялась макияжем.
Несколько минут спустя Габби услышала, как Бенет выключил воду, и заставила себя сосредоточиться на тенях для глаз. Бенет подошел к мраморной стойке и взялся за бритву.
— Неудачный день?
Ее пальцы на мгновение замерли, она положила на место коробочку с тенями и выбрала тушь для ресниц.
— Почему ты спрашиваешь?
— У тебя очень выразительные глаза, — заметил Бенет, разглаживая подбородок.
Габби встретила в зеркале его взгляд.
— На ужин приедет Аннабел.
Бенет выключил бритву и снял с полки хрустальный флакон с дорогим одеколоном.
— И это тебя беспокоит?
Габби решила, что немного легкомыслия ей сейчас не повредит.
— Я способна сразиться со своими драконами.
Одна черная бровь изогнулась.
— Скрестить словесные мечи за десертом?
Аннабел никогда не упускала такой возможности, и Габби думала, что сегодняшний вечер не будет исключением.
— Я постараюсь вежливо парировать любые колкости.
Взгляд Бенета скользнул по ее гибкой фигурке, стал чуть пристальнее, вернувшись к ее лицу, и легкая улыбка изогнула уголки его рта.
