Идеальная мать - [10]

Выйдя из туалета, она направилась на улицу, чтобы позвонить Чарли. Он сказал, что Поппи спит, а он работает над последними правками своего романа.

— Не торопись, — сказал он. — У меня все под контролем.

Она вернулась к столу, села рядом с Фрэнси и увидела, что рядом с тем местом, где сидел Одди, за стоявшей на столе липкой стеклянной банкой с острым соусом лежит телефон.

— А где Одди? — спросила она у Фрэнси.

Та убрала свой телефон в сумку.

— Ушел.

— Как это? Когда?

— Только что. Так странно, он почему-то очень торопился. Сказал, срочно нужно домой.

— Да, непонятно. Я сейчас выходила, звонила Чарли, но Одди не видела. — Колетт потянулась за телефоном. — Он забыл телефон.

Нэлл вернулась, в руках у нее было две тарелки дымящейся горячей картошки фри.

— Как же можно подавать картошку без уксуса? — сказала она и села на свое место. — В Англии это считается государственным преступлением. — Она посмотрела на Колет: — Серьезно? Сначала Уинни не отрывалась от телефона, а теперь и ты туда же? Мы что, для этого сюда пришли, в телефонах сидеть?

— Это не ее, — сказала Фрэнси, отодвинула от себя картошку и взяла стакан с водой. — Это Одди забыл.

— Вообще-то нет, это телефон Уинни, — Колетт перевернула телефон и показала им заставку с Мидасом. — Тут, кстати, в чехле ключ.

— А где она? Она пошла к бару за выпивкой, с тех пор я ее не видела, — сказала Фрэнси.

Колетт смахнула экран, там появилось размытое видео, светящееся светло-салатовым цветом:

— Так, а это что? — Она снова показала телефон Нэлл и Фрэнси. — Это спальня Мидаса?

Фрэнси выхватила телефон у Колетт:

— Это видео. Это его кроватка.

— Дай-ка посмотреть — сказала Нэлл. Фрэнси замешкалась. — Фрэнси, дай взглянуть, кажется, это то приложение. — Нэлл слизнула соль с пальцев и взяла у Фрэнси телефон. — Да, это оно. Я знакома с разработчиком.

— Правда? — спросила Фрэнси. — А откуда ты его знаешь?

— Мы вместе работали в Вашингтоне после университета, занимались обеспечением информационной безопасности. Классное приложение. Можно следить за ребенком через видеоняню, если телефон подключен к вай-фаю.

— Я слышала об этом, — сказала Фрэнси. — Называется «Ку-ку!». Я думала даже купить, но оно стоит где-то двадцать пять долларов. Я решила, что платить такие огромные деньги за приложение просто безумие.

— Безумие — это целый вечер смотреть вот на это, дурного качества видео с кроваткой Мидаса, — сказала Нэлл.

— А что в этом такого, — возразила Фрэнси.

— Какой смысл платить няне, если ты все равно весь вечер следишь за ребенком сама? — спросила Нэлл.

— Да хватит тебе, она впервые рассталась с Мидасом, — сказала Фрэнси. — Куда же она подевалась?

— Она болтала с каким-то невероятно сексуальным мужиком, — сказала Колетт.

— Это я тоже видела, — сказала Фрэнси. — Когда она пошла к бару, он сразу к ней подошел. Но прошло уже минут пятнадцать.

Фрэнси вытянула шею, чтобы получше разглядеть людей вокруг:

— Он вел себя довольно навязчиво. Видели, как он к ней прикасался? Пойду поищу ее. Ей, наверное, нужен телефон.

Фрэнси потянулась за телефоном, но Нэлл прижала его к груди:

— Она мать-одиночка, которая впервые куда-то пошла без ребенка. Пусть повеселится.

— Нэлл, — Колетт посмотрела на стакан перед Нэлл и спросила себя, сколько та уже выпила. — Не дури. Ей нужен телефон.

— Минутку, — сказала Нэлл и смахнула экран.

— Что ты делаешь? — спросила Фрэнси.

— Я придумала кое-что преужасное.

— Что именно? — спросила Колетт.

Нэлл не ответила, смахнула экран, нажала кнопку и выключила экран:

— Все.

— Что ты сделала?

— Я удалила приложение. Все, его больше нет.

— Нэлл! — Фрэнси прикрыла рот рукой.

— Ой, ну что такого, давайте не будем себя обманывать. Мы сегодня собрались ради нее. Мы хотим, чтобы она расслабилась. Если не спускать глаз со своего ребенка, то расслабиться не получится — Нэлл наклонилась и убрала телефон Уинни к себе в сумку. — Что тут такого? Это для ее же блага. Если она захочет переустановить приложение, это дело двух минут.

Колетт почувствовала, что боль в голове становится все сильнее: музыка, все больше и больше людей вокруг, поступок Нэлл. Ей уже хотелось домой.

— По крайней мере отдай телефон мне, — сказала Фрэнси. — У нее в чехле ключ от дома. Давай он побудет у меня, пока она не вернется.

— У меня все под контролем, не суетись, — Нэлл повернулась спиной к Колетт и обратилась к женщинам, сидящим на другом конце стола. — О чем речь?

— О моей сестре, — ответила одна из них. — Она на восьмом месяце и только что узнала, что у нее опущение матки. Ей придется ставить полипропиленовую сетку.

— А это еще что такое?

— О, я расскажу, — нарочито громко сказала Нэлл. — Засовываешь ее во влагалище, а с другого конца прицепляешь крюк, чтобы катать коляску. Так намного удобней ходить за покупками или в прачечную. — Она потрясла лед в стакане и допила последние капли. — Я сейчас вернусь. — Она встала и, напевая вполголоса, пошла к бару. — Я хочу еще, еще, еще.

22:04

— Кажется, ей хватит, хватит, хватит, — сказала Фрэнси Колетт, отмахиваясь от табачного дыма.

Люди закуривали у перил террасы прямо под знаком «курение запрещено». Она терпела, сколько могла, а потом все-таки посмотрела на телефон в сумке. Лоуэл уже двенадцать минут не отвечает. Ночь становилась все свежее, воздух все более влажным — причем тяжелым, совсем не как в Теннесси. У Фрэнси начало стучать в голове. Шел уже третий день без кофеина, и это давало о себе знать. Она умирала от желания выпить хоть глоток кофе, но не могла себе этого позволить. Везде писали, что при нехватке грудного молока самое лучшее — отказаться от кофеина. Последние несколько дней Уилл был очень нервным и несчастным. С ним с самого начала было непросто — медсестра на телефоне горячей линии все время говорила Фрэнси, что это типичные признаки колик. И что это пройдет неделе на пятой. Но Уиллу семь недель и два дня, и никаких улучшений не наблюдалось. Она решила, что это не колики. Он нервный, потому что у нее кончилось молоко и она морит его голодом. И она, конечно же, вполне могла отказаться от кофеина, лишь бы помогло.