Идеализм-2005 - [39]

— Лена, как думаешь, что за оппоненты будут? — спросила Ольга Ф.

— Не думаю, что топовые хулиганы. Они для таких акций собственный актив держат. Так что, скорее всего, румоловцы или что-то из этой серии. Фанаты если и будут, то на вспомогательных ролях.

— По стреле. Общий сбор на выходе с «Таганской-радиальной», полдесятого. Оттуда, конечно, все вместе идем. Ясно? Назир, ты со скаутами решил уже все?

— У меня с ними отдельная стрела позже.

— Замечательно. По людям. Понятно, рабочий день, много не соберем. Но вы все равно с нацболами поговорите. Скажите, дело важное.

— Ребят, нам человек пятнадцать минимум надо собрать, — Назир посмотрел на нас своими карими глазами, — ясное дело, работа, учеба. Но наберите народ. Минимум человек пятнадцать должно быть. Я сам на универ постоянно забиваю, у меня от этого проблемы уже начались. После «Авиамоторной» нашисты два месяца не появлялись, и вот теперь опять началось. Надо, блин, их обратно загнать в курятник. Нужны люди, короче.

— Да, и проследите, чтобы все на «аргументах» были, — добавила Лена, — Вопросы есть еще?

— Нет, понятно все, — ответила за всех Ольга Ф.

— Отлично. Тогда расход. На стрелу не опаздывайте. Слава Партии!

— Слава Партии!

Участники исполкома расходились в разные стороны по одному, по двое.

* * *

Для Восточной бригады стрелу я назначил на девять часов на «Курской-радиальной». Накануне четверо партийцев обещали подтянуться. Это было нормально для утра буднего дня, не хуже, чем у других.

Когда я приехал, рядом с уходящим вниз переходом на Кольцевую ветку стоял один Дарвин.

— Привет! — поздоровался я с другом.

— Привет, Леша.

— «На говне»?

— Да, «удар» взял.

— Я тоже. Еще бейсбольную биту позавчера купил, короткую. Под ремень помещается, — я приподнял быстро бундесверовку и показал биту. — Может, испытаю сегодня. В деле, так сказать.

— Классно, — мордовские скулы моего друга расплылись в улыбке. — Надеюсь, будет сегодня что-нибудь. Что не просто так на универ забиваю.

— Ну хрен знает. На прошлой неделе Лимонов с телохранителями своими еле от румоловцев съебался. У них вроде как одна победа есть. Станут ли они еще раз рисковать, неизвестно.

— Посмотрим сегодня.

— Да, Дарвин, посмотрим. Мы-то все правильно делаем, что подрываемся, в любом случае.

— Ага.

Из подземного перехода с «Курской-кольцевой» поднялся Коля, высокий, светловолосый нацбол.

— Здорово, — выдохнул он, — я не опоздал?

— Не-а, нормально все. Алина еще подойти должна, потом выдвигаемся.

— Окей.

Коля был как всегда немногословен. Он отошел в сторону и прислонился к колонне.

Еще через пару минут из вагона вышла Алина.

— Привет! Извини, что поздно пришла.

— Да херня, отсюда до «Таганской» пять минут ехать.

— Леша, ты оптимист, как всегда, — заметил Дарвин.

— А что, больше?

— Ну не пять, во всяком случае.

— Дарвин, это не важно. Не пять, так не пять, все равно успеваем, — я снял кепку, почесал лоб. — Ну, вроде все на месте. Выдвигаемся тогда.

— Пошли пиздить нашистов, — сказал Дарвин довольно громко.

— Потише, Дарвин!

— Да ладно, забей.

— Блин, давай это вот, серьезней!

Дарвин засмеялся. Я тоже.

Мы перешли на Кольцевую ветку.

— У тебя «удар» с собой? — спросил я Алину, пока мы ждали поезд.

— Да. Думаешь, понадобится?

— Очень возможно.

— Ясно. «Удар» с собой, короче.

— Отлично.

Через десять минут мы были на месте.

Рома, Лена, еще десяток нацболов стояли на выходе из метро. Назир сидел на бордюре и пил «Ред Булл».

— Привет, Рома! — поздоровался я с командиром.

— Здорово, Леха? Сколько вас?

— Четверо.

— Хорошо. Как настрой?

— Да заебись.

— Молодцы.

— А что там происходит вообще?

— Ждем отзвона от скаутов.

— Понятно.

Нацболы вокруг вяло переговаривались. Кто-то курил. Из метро вышли Двое парней из Северного звена, оба школьники.

Я подобрал прозрачную стеклянную бутылку из-под «Боржоми».

— Пригодится — кинуть можно, — так я прокомментировал для Дарвина это боевое нищенство.

— Тебе виднее, — лениво отозвался мордвин.

— Так, — Назир спрыгнул с бордюра, — скауты отзвонились. Короче, рядом с судом во дворах стоит толпа этих. Их очень много.

— Сколько? — уточнил быстро Рома.

— Говорят, около сорока.

— Ага.

— Ну, как и ожидали, — сказала Лена.

Рома поправил очки, переложил «удар» из кобуры на поясе в карман куртки. Партийцы прекратили разговоры, собрались вокруг гауляйтера.

— Так, нацболы, — громко начал командир Московского отделения, — сейчас выдвигаемся к суду. Идем все вместе, полная готовность! Понятно? Пошли тогда.

Я, Дарвин и Коля встали рядом с Ромой в первый ряд. Рука сжимала стеклянное горлышко бутылки: «Вот бы уже въебать кому-нибудь».

По дороге приключений не случилось. Через считанные минуты мы были перед дверью суда.

— Строимся прямо перед входом, — отдал команду Рома.

Мы встали в два ряда.

— Ебать, поскорей бы уже, — сказал мне на ухо Дарвин.

— Да не нервничай, сейчас все будет.

Навстречу нам выползала серая толпа врагов.

— Приготовились! — голос гауляйтера.

Но кремлевцы остановились.

— Понятно, Лимонова ждут, — заметил вслух Назир. — И ментов нет.

— Ментов не случайно нет, — ответила Лена, — хотя ведь тут суд, как-никак.

— Стоим, ждем, пока Лимонов в суд зайдет, — металлический голос Ромы. Бомба была поставлена на таймер. Московское отделение партии превратилось в сжатую пружину. Мы молча и кровожадно ждали.