Ибн Сина Авиценна - [5]
— Не знаю я никакого Ибн Сины! — закричал Али.
— А стихи эта все у нас читают! Откуда я знал, что Ибн Сина их написал? Я — неграмотный! Отпустите! У меня поле осталось незасеянным!
Бурханиддин-махдум молчал. И никто не перебивал Али, и бедный крестьянин долго еще кричал, пока не сорвал голос. «А судьи, оказывается, не только друг перед другом держат этикет, — удивились в толпе, — а и перед обвиваемым!»
— Хорошо. — Бурханиддин, дал испуганному, дрожащему порто выпить воды. — Действительно, было бы несправедливо наказывать человека, не понимающего своей вины. Раз Али не знает Ибн Сины — а мы верим ему! — значит, мы должны рассказать об Ибн Сине, Согласны ли вы на это? — спросил Бурханиддин государственного обвинителя Даниель-ходжу.
Даниель-ходжа утвердительно кивнул головой.
«Ну и слава аллаху, — подумали в толпе, — за рассказом, глядишь, судьи остынут, смягчатся, пожалеют парня и отпустят его домой».
— Я не буду ничего выдумывать, — спокойно и доброжелательно начал говорить главный судья Бурханиддин. — Возьму вот эту рукопись — «Автобиографию», продиктованную самим Ибн Синой своему ученику, и по ней перескажу обвиняемому и всем вам жизнь великого пьяницы и еретика. Написана рукопись по-арабски. Но если вы доверяете мне, я дословно переложу ее на наш родной язык.
— Доверяем! — пронеслось по толпе с одного ее конца на другой.
«Ну и цирк! — расслабились крестьяне. — Ладно, день все равно потерян. Послушаем».
Бурханиддин открыл ветхую рукопись, стряхнув с нее ударом ладони пыль, и начал рассказ:
«Отец мой родом был из Балха. Оттуда он переехал в Бухару во дни правления Нуха ибн Мансура. В его же время он управлял делами селения Хармайсан в округе Бухары. Это одно из самых крупных селений. Вблизи его было селение…»
Остановимся, читатель… Возьмем и мы в руки рукопись, по которой начал рассказывать об Ибн Сине главный бухарский судья. Ведь не будь этой рукописи, ничего бы мы не знали сейчас об Ибн Сине, кроме редких крупиц, разбросанных по легендам.
Был же у человечества такой благословенный небом день, когда Ибн Сина, отложив в сторону книги, задумался и стал рассказывать о себе, а Джузджани — верный его ученик, взял в руки калям[8] и записал этот рассказ. Удивительный день… Он паутинкой протянулся из сердца Ибн Сины в далекую человеческую даль. А могла она и оборваться, эта паутинка, ведь оригинал «Автобиографии» вскоре погиб, но историк Байхаки[9] через 116 лет после смерти Ибн Сины, в 1153 году, составил по разрозненным копиям свою редакцию «Автобиографии», и дожила она, несколько раз переписанная, до наших дней.
А может, была у Бурханиддин а рукопись «автобиографии» редакции египетского ученого XIII века Кифти? В то время, когда Кифти составлял ее в 1275 году, Бухара была мёртвым городом. Десять дней гром или ее моголы, в десять лет после этого проносились по ее развалинам, словно чистое дыхание природы, джейраны, забегавшие из степи.
— А когда Ибн Сина родился? — спросили из толпы.
— Этого точно никто не знает до сих пор, — ответил Бурханиддин-махдум. — Джузджани говорит: Ибн Сина скончался в 428 году хиджры, то есть в 1036–1037 гг. Скончался в 58 лунных лет. Значит, родился где-то в 980.
Дополним судью: Байхаки приводит положение небесных светил в ночь рождения Ибн Сины: «Восходящим светилом был Рак, точнее градус его, соответствующий возвышению Юпитера. Луна, Солнце и Венера находились в градусах своего возвышения. Доля счастья была в 39° Рака, а доля неизвестности — в 0° Рака вместе с Канопусом и Большим Псом».
Советский ученый Ю. Завадовский показал этот гороскоп астроному А. Михайлову, который сказал:
— Поскольку в гороскопе Ибн Сины Луна находится в соседнем созвездии с Солнцем и при этом впереди него, то соответствующий день был вскоре после новолуния. По моим расчетам, в 980 году новолуния были 13 августа, 18 сентября, что согласуется с мусульманским календарем, в котором начала месяцев падают на первый и второй дни после новолуния. Солнце бывает во Льве ежегодно с 20 июля до 20 августа, что говорит в пользу 15 августа как приблизительной дате рождения Ибн Сины.
Али, когда услышал, что отец Ибн Сины был родом из Балха, вздрогнул: он никогда Не был в этом городе, даже не знал, где он находится, но вдруг увидел Балх, жемчужиной лежащий среди гор, — даже не увидел, а и вспомнил… и Огромный бархатно-черный паук быстро и бесшумно несся на Али по воздуху На высоких и тонких ножках. Али показалось, что это стремительно входит в его голову мысль о том, что он уже жил когда-то, Давным-Давно, и слышал от отца рассказ о Балхе. «А вдруг жизнь каждого из нас всегда одна и та же, — подумал он, — как один и тот же лист разворачивается каждую весну из одной и же почки? Только выпадает нам один раз жить в царском платье, а другой — в крестьянском… Нет! — Али ударил паука кулаком, ломая пальцы о стену, — нет! Нет…»
«Но Балх… Отчего так тревожно в душе, когда я произношу это слово? Какая река там течет? Что сеют там Крестьяне?»
Балх расположен в Афганистане, у срывающейся с гор реки Балхаб. Не город, а срез тысячелетнего дерева: каждое кольцо — новая культура. Предположительно, основали его европеоидные
В книге рассмотрены расовые доктрины, унаследованные от прошлых времён. Высказаны взгляды на отличие генетики человека от генетики остальных видов биосферы планеты. Разсмотрены вопросы алгоритмики психики, связанные с родовыми эгрегорами, что может быть полезным очень многим в разрешении их личностных проблем, обусловленных деятельностью предков.
Бирюков Борис Владимирович — доктор философских наук, профессор, руководитель Межвузовского Центра изучения проблем чтения (при МГЛУ), вице-президент Русской Ассоциации Чтения, отвечающий за её научную деятельность.Сфера научных интересов: философская логика и её история, история отечественной науки, философия математики, проблемы оснований математики. Автор и научный редактор более пятисот научных трудов, среди них книги, входящие в золотой фонд отечественной историко-научной и логической мысли. Является главным научным редактором и вдохновителем научного сборника, издаваемого РАЧ — «Homo Legens» («Человек читающий»).Статья «„Цель вполне практическая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
По-видимому, текст «Афоризмов…» Дж. Т.Кента (1849–1916), впервые опубликованных в 1925 году в Чикаго, был составлен кем-то из его учеников, либо супругой автора Кларой Луизой, по устным записям, и не подвергался личной редакции Дж. Т.Кента. Различные высказывания, вероятно, имеют отношение к различным периодам его жизни, и иногда в определенной мере противоречат друг другу, в соответствии с динамикой воззрений автора. Ряд высказываний нередко многократно комментирует одну и ту же мысль. Удельное содержание тех или иных тем отражает скорее точку зрения составителя, и не всегда дает возможность составить объективное суждение о сумме взглядов самого Дж.
Энциклопедия предлагает системный обзор развития постмодернистской философии во всех ее тематических проекциях: в более чем 500 аналитических статьях подробно анализируются текстология, номадология, нарратология, шизоанализ, семанализ и мн.др. Издание также освещает главные предпосылки становления посмодернистского типа философствования, анализируя интеллектуальные стратегии модернизма, деструкции и диалогизма. Представлен понятийный аппарат, персоналии и фундаментальные тексты модернистской и постмодернистской философии.
Франк Семен Людвигович – видный представитель русской религиозной философии конца XIX – первой половины XX века, создавший на основе апофатической теологии и христианского платонизма свое собственное, глубоко оригинальное учение. С 1922 года жил за границей, где и стал одной из самых ярких фигур православной мысли русского зарубежья.