Ибн Баттута - [33]

Монотеистическая идеология вызревала постепенно, исподволь, впитывая в себя идеи и концепции различных религиозных учений — иудаизма, христианства, зороастризма и в некоторой степени манихейства и гностицизма.

Всего этого Ибн Баттута, разумеется, не знал и не мог знать. Как всякий правоверный мусульманин, учение Мухаммеда он считал ниспосланным свыше, а поэтому рассуждения о генезисе того или иного догмата показались бы ему чудовищным святотатством.

Проповедь единобожия Мухаммед начал, когда ему исполнилось сорок лет. Первые годы не принесли успеха, и через пять лет число его последователей едва ли превышало полторы сотни человек. Врагов было значительно больше: мекканские купцы-работорговцы опасались, что яростные нападки Мухаммеда на идолопоклонство могут привести к сокращению ежегодного паломничества к черному камню Каабы и, следовательно, к ослаблению авторитета Мекки как религиозного и торгового центра.

Отчаявшись обратить в свою веру мекканских сородичей, Мухаммед с группой преданных ему людей в 622 году переселился в плодородный оазис Ясриб, где его учение встретило сочувствие земледельческих племен, известных традиционным соперничеством с Меккой.

Переломный в судьбе вероучения Мухаммеда 622 год позднее был провозглашен точкой отсчета нового мусульманского летосчисления.

Поначалу адепты ислама жили небольшой обособленной общиной, но постепенно она стала обрастать новыми сторонниками и со временем превратилась в мощную религиозно-политическую, а позднее военную организацию.

Расширившись и окрепнув, мусульманская община от слов перешла к делу: над безводными вулканическими равнинами западной Аравии засверкали клинки. Разгромив в нескольких сражениях своих политических противников, Мухаммед к 630 году достиг такого авторитета и могущества, что строптивые мекканцы вынуждены были признать его пророком.

Начались годы стремительного триумфального распространения ислама по всему Аравийскому полуострову, а затем с первыми мусульманскими армиями, устремившимися на север, на обширных пространствах Сирии, Палестины и Месопотамии. Завоевания приняли невиданный размах, и к концу VII века на карте мира появилась огромная мусульманская империя, раскинувшаяся от Атлантики до Индии.

Небольшое сельскохозяйственное поселение Ясриб, где к Мухаммеду пришел первый успех, получило название Медина, или Мадинат ан-Наби, что по-арабски означает «город пророка».

Но главная цель паломников не Медина, а Мекка, которая лежит южнее тропика Рака, в каменистой долине, со всех сторон окруженной голыми, безжизненными холмами.

Последние дни самые тяжелые. В пяти милях от Медины, рядом с небольшой мечетью Зи-ль-халифа, Ибн Баттута сбросил одежду и облачился в традиционное одеяние паломников — ихрам, состоящий из двух кусков белой хлопчатобумажной ворсистой ткани с неподрубленными краями. Одним куском он повязал бедра, другой накинул на плечи. Голова, как этого требует обычай, несмотря на палящий зной, осталась непокрытой; на босых ногах легкие перепончатые сандалии. После этого паломник не должен снимать ихрам до завершения хаджа. Ему также не разрешается стричь ногти, бриться или стричься, вступать с кем-нибудь в спор или повышать голос, убивать насекомых, будь то даже блоха на собственном теле, рвать листья с деревьев.

По пути к Мекке Ибн Баттута ненадолго останавливается в маленьком оазисе Бадр, где в марте 624 года мусульманское ополчение наголову разбило войска мекканского старейшины Абу Суфьяна. Короткая передышка, и снова пустыня — бескрайняя, безмолвная, враждебная. В ней, по словам Ибн Баттуты, «теряет дорогу проводник, и товарищ забывает о товарище».

«Переход продолжается три дня, — пишет он, — и в конце концов возникает долина Рабих, где в сезон дождей образуются потоки, в которых вода сохраняется в течение длительного времени».

В окрестностях Мекки все напоминает о перипетиях установления ислама, каждое местечко связано если не с самим пророком, то с кем-либо из его сподвижников. Посреди пустыни пьют легкий освежающий напиток «савик», который многие в бутылях и флягах притащили с собой из Дамаска, не расплескав ни капли и не поддавшись искушению в те тяжелые времена, когда вода была на исходе и высохшие губы покрывались кровоточащими трещинами.

Плодородные оазисы сменяются пустыней с занесенными песками развалинами древних фортификаций. С каждым шагом растет возбуждение — паломников опьяняет близость священного города, ради которого они проделали долгий, полный опасностей путь со всех концов мусульманского мира.

Город открывается путнику совершенно неожиданно.

«Город Мекка, — писал Насир-и-Хусрау, — лежит среди высоких гор, и с какой бы стороны ты ни подошел к городу, из-за гор самого города не видно. Самая высокая из гор около Мекки — гора Абу Кубейс. Она круглая, как купол, и, если от подножия ее пустить стрелу, она достала бы вершины горы».

Караван, с которым шел Ибн Баттута, прибыл в Мекку ранним утром. Паломники спешились, оставив своих верблюдов и мулов, потому что обычай запрещает переступать городскую черту верхом.

«Мы вошли в аль-Бейт аль-Харам, — вспоминает Ибн Баттута, — и увидели благородную Каабу».