Ибишев - [50]
— Беги…
Ибишев знает, что этого не может быть, и отец сейчас исчезнет, потому что он, скорее всего, давно уже умер. И вместе с ним исчезнет эстакада, нефтяные вышки в море, и само море…
И те женщины в доме около свалки тоже умерли. Их задушил Оборотень. Все это было просто галлюцинацией из–за червей в голове…
4.
Снега не было. Ни в январе, ни в феврале. Ничего, кроме промозглой сырости и ветра. Постепенно Влажный Скорпион сменился Огненным Овном, но почти никто в городе этого не заметил — после смерти Оборотня многое потеряло свой первоначальный смысл. Денизли, день за днем, неумолимо погружался в серые волны апатии и безвременья. Пожалуй, последним ярким эпизодом в не слишком богатой событиями истории города стали похороны Салманова.
Хоронили не Оборотня. Хоронили человека, еще при жизни названного «отцом города». А отцов, как известно, не выбирают, отцы земные, отцы небесные — они монопольно держат в руках суровые нити судьбы, и не нам судить их! И когда гроб, покрытый трехцветным знаменем, в сопровождении усиленного наряда полиции везли по центральным улицам Денизли, люди молча выходили из домов и шли следом под накрапывающим дождем к старому кладбищу, где за четыре дня был сооружен небольшой мавзолей, облицованный белым мрамором с красными прожилками.
Мулла прочитал заупокойную молитву, гроб с телом опустили в землю, солдаты из почетного караула салютовали в воздух холостыми патронами. После того, как умолкло гулкое эхо выстрелов, над кладбищем воцарилась удивительная тишина.
Черная Кебире на похороны не пришла.
5.
22 марта: годовщина Великой Бумажной Революции, зловещие мартовские Иды и Новый Год по календарю мусульман–шиитов.
На пять часов вечера назначен концерт. Витрины дорогих магазинов, выходящих на центральную площадь, увешаны цветными лентами. В некоторых из них на подносах выставлены тарелки с проросшей пшеницей и крашеными яйцами. Прямо напротив центрального входа в мэрию еще три дня назад соорудили открытую сцену и поставили щит, на котором зеленым и красным написано:” Новруз — праздник Весны».
В половине пятого включили прожектора и по краям сцены, залитой ярким светом, побежали разноцветные огни. Площадь постепенно заполняется людьми.
Вначале выступает новый глава города — маленький плешивый человек в темно–синем пальто. Он поздравляет денизлинцев с наступающим праздником, обещает приложить все силы для окончания строительства гостиницы к 1 июля, и в завершение желает всем мира и благополучия. Люди на площади вяло хлопают ему. Сразу после него на сцену поднимается красивая полная женщина в песцовой шубе и три музыканта. Начинается концерт.
Холодно. В застывшем воздухе отчетливо пахнет снегом, но снега нет. Ибишев следит за тем, как облачко пара изо рта смешивается с сигаретным дымом и тает, поднимаясь вверх. Справа, в дверях турецкого ресторана, столпились официанты.
В небо с шипением взлетают петарды. Разрываясь, они освещают площадь вспышками ядовитого желто–красно–зеленого света.
Во время паузы между песнями со сцены спускается мужчина в национальном костюме и раздает всем желающим кулечки с конфетами и апельсинами из огромного мешка с символикой гостиничного консорциума. Начинается давка. Мешок опрокидывается набок и рыжие апельсины рассыпаются по земле. Один из них подкатывается к ногам Ибишева.
Концерт продолжается.
Ибишев чувствует, что ноги в тесных ботинках совсем закоченели. Но уходить все равно не хочется. Стоя здесь, среди всех этих людей, он ощущает себя почти счастливым.
Ибишев облизывает потрескавшиеся губы и, задрав голову кверху, смотрит в темнеющее небо. Он видит там луга, залитые прозрачной водой, и отца в полосатых бумажных брюках, бредущего к вершине холма, на котором сидят Алия — Валия под большим разноцветным зонтом. И одна из них разрезает сочную желтую грушу острым ножом и, улыбаясь, протягивает ему дольку. И, поднявшись и заслонив собой все небо, они начинают заплетать волосы в серебряные косы.
— Надо успеть сварить варенье до отъезда мальчика.
— Еще три баллона?
— Еще три баллона.
Тихо, почти неслышно напевая, Алия — Валия помешивают деревянной шумовкой золотые абрикосы в кипящем сиропе. На столе среди множества пластмассовых крышек стоят простерилизованные баллоны, а за окном, в лучах ослепительного солнца, из бирюзовой воды выходит денизлинская Венера, и лепесток ламинарии трепетно лежит у нее на плече…
Совершенно закоченевший Ибишев уходит, не дождавшись завершения концерта.
В пустынном переулке горит фонарь. Он сидит на корточках и курит. Из дверей старого двухэтажного особняка выходит молодая женщина в короткой дубленке с капюшоном. Пройдя несколько шагов, она оборачивается:
— Тебя, кажется, зовут Ибишев? Ты сын двойняшек.
Ибишев улыбается. Поднявшись с корточек, он подходит к ней:
— Ты видела меня на пляже…
— Помню, помню! — Она смеется. — Надеюсь, ты никому не рассказал про это?
Ибишев качает головой.
— А я тут к маме заходила. Ты кого–нибудь ждешь?
— Нет, просто сидел…
— Вот и хорошо! Проводишь меня?
Джамиля — Зохра берет его под руку.
И они идут по холодной улице. И Ибишеву легко, как не было никогда в жизни. И ему хочется взять ее на руки, как ребенка, и поцеловать ее, и положить голову ей на живот и слушать, как она дышит.
В новом же романе Таир Али ищет и находит корни выживания лирического героя своего произведения, от имени кого ведется повествование. Перед нами оживают в его восприятии сложные перипетии истории начала прошлого столетия и связанной с нею личной судьбы его деда — своего рода перекати-поле. События происходят в Азербайджане и Турции на фоне недолгой жизни первой на Востоке Азербайджанской Демократической республики и в последующие советские годы.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.