И зеленый попугай - [6]
— А ну цыц! — сурово прикрикнул милиционер. — Ты погляди, все, бляха-муха, честные. Всех жалеть да любить надо. А мотоциклы угоняет кто? Пушкин! Вот ты, — он как-то даже уважительно глянул на Саранцева, — такой, бляха-муха, вроде честный. А бутылку с прилавка скомуниздил…
— Поймите, я не брал, — устало повторил Саранцев, и вдруг торопливо и сбивчиво принялся пересказывать события злополучного вечера — и про Тамару, и про Гошу и даже про попугая Федю.
— Ну вот, — перебил его длинноногий, — говоришь, не пью, а сам, бляха-муха, лыка не вяжешь.
— Потеря-ал я любовь и девчо-онку свою! — тоскливо запел мальчик.
— Давай, пой, — согласился милиционер, — я время засеку. Сколько минут пропоешь, столько раз по шее получишь.
Мальчик издал носом водопроводный звук и смолк.
Отворилась дверь и в кабину, согнувшись и кряхтя, влез первый милиционер. Он снял мокрую шапку, отряхнул и положил на колени. Вслед за ним в фургон просунулась крашенная под мореный дуб женская голова.
— Мальчики! — пропела она, — бедненькие! Заждались совсем…
— Ты давай залазь да поехали, — сурово оборвал ее первый милиционер с небрежностью хозяина. Голова обрадовано закивала и вскоре в фургоне стало тесно и душно от вплывшего туда женского тела, в котором Саранцев с неудовольствием признал продавщицу винного отдела.
— Тетинька! — снова зарыдал мальчик. — Вот только вам одной правду скажу, не угонял я мотоцикла. Хотите, мамой поклянусь?
— Это еще кто? — удивилась продавщица.
— Да так, сволота, — махнул рукой первый милиционер. — Этого-то узнала, наверное, — он кивнул на Саранцева, — бутылку у тебя спер…
— Так это не он, — усомнилась продавщица, не сводя с Саранцева крохотных перламутровых глазок. — Того я знаю. Гога. Ханыга тутошний.
— Ладно. Гога-магога. Хрен, как у бульдога, — пробормотал первый милиционер. — Поехали, там разберемся.
— Павлик, — растерянно сказала вдруг продавщица. — Павлик Саранцев. Ну точно!
— Какой такой Павлик? — встревожился второй милиционер.
— Я ж говорю — Саранцев! — вскрикнула продавщица. — Мы с ним учились в одном классе пять лет. Паш, ты меня помнишь, нет? Галя Решетникова… Ба, неужто забыл?
Саранцев и не силился вспомнить никакой Гали Решетниковой, да и неважно это было. Важно другое — забрезжил вдруг тусклый огонек надежды, и важно было не загасить этот огонек, дать ему вывести себя из этой ужасающе безнадежной топи…
— Еще бы не помнить, — сказал он вдруг вольно раскованно, словно находился не в милицейском фургоне, а в банкетном зале.
— Он у тебя бутылку спер, — вежливо напомнил ей первый милиционер.
— Кто, Павлик? — глаза продавщицы, и без того маленькие, совсем исчезли из виду от негодования. — Да ты что! Он школу с медалью кончил. А бутылку, я же ясно сказала, Гога спер. А Павлик, поди, не пьет совсем.
— Вообще-то он не пьяный, — осторожно подал голос второй милиционер.
— Конечно не пьяный! — воодушевилась одноклассница. — Я ж говорю… Слушайте, мальчики, отпустите вы его, а? Да чтоб Павлик Саранцев бутылку? Даже смешно. Ма-альчики!
И потому, как мальчики переглянулись, солидно так, основательно, он понял: отпустят. Ну, может не сразу, ну помурыжат еще, попереглядываются, похмыкают, а потом отпустят. И тут на радостях опознал-таки Саранцев свою избавительницу. В самом деле, была ведь такая, Галя Решетникова, маленькая, худенькая, ушла, кажется, в восьмом классе куда-то в училище и с той поры бесповоротно всеми позабыта. И никогда бы уж, верно, не вспомнил…
— Ну и что? — первый милиционер говорил медленно так, с растяжечкой. — Что ли, отпустить мужика?
— Отпустить! — решительно и победно произнесла продавщица.
— Короче, так. Документы какие с собой есть? — столь же медленно спросил первый.
— Есть, — радостно сказал Саранцев, и, порывшись, добыл из кармана величественный, как молитвенник, паспорт. — Вот. Знаете, по чистой случайности с собой. Обычно не ношу. Талоны забирал.
Однако первый, приняв документ, не стал его даже раскрывать, а попросту сунул его в карман.
— Короче. За паспортишкой зайдешь завтра в отделение. Знаешь, где? Зайдешь в триста вторую комнату, к капитану Дорохину. Понял меня? Сейчас иди домой, тут не гужуйся. Понял меня?
— Павлик, кого из наших увидишь, привет от меня огромный! — сказала Галя Решетникова. Ее глаза сияли радостью и добродетелью.
— Передам, — тихо сказал Саранцев, когда очутился на воле, дверца за ним закрылась и «уазик» укатил прочь. — Непременно. Всем, кого увижу. Привет от Гали Решетниковой…
Саранцев брел, не разбирая дороги, отгородившись от мира, как коконом, туманной моросящей влагой, от которой он сам стал тяжелым и рыхлым, как хлебный мякиш.
Звуки плавали в мутноватой жиже суетно и бестолково, сливаясь в неразличимый, ненужный фон. Очень скоро безудержный восторг от нежданного, чудесного избавления расплылся и перерос в горькую обиду непонятно на кого, а потом в невыносимый, тянущий душу стыд. «За что? — задавал он себе глупый, выспренний вопрос. — Что я им всем сделал?» Казалось, он ненароком прогневил кого-то очень могущественного и капризного.
Когда же Саранцев решил осмотреться, дабы определить местонахождение, он обнаружил, что вновь находится на Тамариной улице и даже под стенами Тамариного дома. Оставалось лишь повернуть назад, что он и сделал. И тотчас, на углу столкнулся с веселой компанией. Впереди на несгибающихся ногах, преодолевая какое-то незримое препятствие, шагал Афанасий. Следом, воинственно сцепившись, шли Тамара и Геля. И замыкал процессию Гоша. Он-то и заметил запоздало затаившегося Саранцева.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В море не бойтесь штормов, не бойтесь льдов, не бойтесь пиратов, не бойтесь виселицы, бойтесь бездны!..
Бывший сокурсник предложил Але плёвую работёнку: сиделочкой посидеть у старой тётки, работа не грязная, не нервная, вообще считай, никакая — сиди и слушай, что старушка будет лопотать. А тётка то и дело говорит о каком-то кладе…
Они встретились в странном мотеле, занесенном снегом по самую крышу, и в ленивом, светлом летнем кафе, заметенном тополиным пухом… У обоих — мягкий провал в сознании. Вспоминаются некие мишурные лоскуты. Пролежни в памяти. Что спряло им веретено Ананке-Неизбежности?
Ему двадцать пять лет не давала покоя странная история, приключившаяся в последнем армейском карауле. Наконец-то нашелся тот, кто выслушает ее и поймет…
«…Туманность над выбритыми верхушками акаций сгустилась, а внутри нее, словно за полупрозрачной пленкой, запульсировало какое-то странное клубящееся, веретенообразное движение. Темно-серое с редкими лиловыми и розовыми переливами. Очертания менялись так быстро и внезапно — от корявого сталактита, до геометрически точного усеченного конуса, — что оторвать взгляд было невозможно. Туманность стала все более и более походить на одушевленное существо. Бесформенное, медузоподобное».
Соединенные Штаты, Китай, Великобритания, Россия, Европейский Союз. Больше этих некогда влиятельных сверхдержав не найти ни на одной карте мира. Много лет назад само существование жизни на планете было поставлено под угрозу. Города исчезали один за другим, становились историей, а цивилизованный мир таял. Так продолжалось, пока ученые не создали оружие, способное остановить нашествие врагов из параллельной вселенной, прозванных пожирателями. С тех пор на планете уцелели только три города.
Я с детства не верила в сказки и книги о магии. Всё изменилось, когда в один солнечный день попала в другой мир, где эта магия имеется. Хорошо еще, что оказалась не в дремучем лесу, а в Высшей академии магии, где есть ректор, который обязательно предложит поучиться… Почему бы не попробовать. Что дальше? Заведу друзей! Найду врага… или может это все-таки любовь?
Продолжение супергеройского романа «Психокинетики». Враг повержен, но враг — ложный. Теперь героям предстоит разобраться в хитросплетениях глобального заговора, частью которого они стали, и в себе самих. Очередные опасности. Новые способности. И одна угроза на всех.
Потомки библейских исполинов расселились по земле и живут среди нас. Постепенно, создавая семьи с обычными людьми, они измельчали до человеческих размеров. Борьба полов в семействах исполинов за право властвовать на планете не прекращалась и в двадцать первом веке. В их отношения вмешались силы небесные, пригрозив запустить программу перерождения человека в бесполое существо, способное рождаться на свет с эмбрионом своего единственного будущего ребёнка внутри. Когда и эта угроза не вразумила их, то силы небесные, под предлогом надвигающейся глобальной катастрофы на Земле, решили переселить их на антиземлю — планету Антихтон, движущуюся по одной орбите с Землёй, по другую сторону Солнца.
Что бы стало, если роман «Лисья тропа» пошел по другому сценарию? Не окончательный раскол между невольницей и эльфийским князем, а их единство? Такое невозможно в мире Фейри, где сила и магия затмевают все остальное. Но в мире людей, смертных, совсем другие правила. И оказавшись на Земле по воле судьбы, превратившись в таких же смертных людей, Скайлер и Анкалион встречаются вновь… Для Скайлер прошло десять лет с тех пор, как она покинула мир Фейри. Как ей казалось, навсегда. Но прошлое отказывается так просто ее отпускать.