И здрасте вам через окно! - [9]
– Удивительная и печальная история, уважаемый Иммануил, – вздыхая, произнес Шерман. – А вы пианист, позвольте полюбопытствовать?
– В некотором роде. А почему вы спросили?
– У вас длинные и тонкие пальцы, – пояснил Израил, стряхивая щеткой остатки волос с пиджака клиента.
– Грешен, грешен. Обожаю музыку и питаю к ней трепетную любовь на протяжении всей своей жизни.
Иммануил расплатился с Шерманом за стрижку и уже было направился к выходу, но потом вдруг вернулся и по-дружески обнял Израила.
– Напрасно вы отказываетесь от родства с мадам Любкой. Есть чем гордиться! Все, на что падал Любкин взгляд, превращалось в деньги.
– Что вы, что вы! Мне до нее далеко, да к тому же Бог меня наделил другим талантом.
– Обязательно к вам загляну еще раз.
– Непременно, товарищ Сапир, но я бы хотел, чтобы вы отдали мои карманные часы уже сегодня.
– Вы почувствовали? – улыбаясь, произнес Иммануил.
– Я же не ради праздного интереса спросил про пальцы. У вас срезана кожа на подушечках, а это делают только карманники.
– Приятно общаться с умными людьми, – произнес Иммануил, возвращая Шерману часы.
Потом он порылся во внутреннем кармане пиджака, достал портмоне и, не считая, вытащил из него приличную сумму денег.
– Это вам на развитие, уважаемый мастер. Надеюсь, с этого дня салон начнет процветать. Не зря же у вас фамилия Шерман.
Израил попытался вернуть деньги клиенту, но тот крепко сжал его руку и почти силой заставил положить банкноты в карман. Попрощавшись, Сапир спешно покинул салон. Удивленный таким поворотом событий, мастер ухмыльнулся и похлопал себя по карману, не веря произошедшему. Убедившись, что это не сон, он вышел на свежий воздух передохнуть и подумать, на что они с Ханой потратят внезапно свалившуюся на них крупную сумму. Шерману было неловко за то, что, вернувшись с войны, он истратил все сбережения семьи на парикмахерскую. Конечно, рано или поздно все вернется, но дети растут и не спрашивают на это разрешения.
Марии нужно пошить новое платье. Она так повзрослела, пока он был на фронте. Совсем девушка стала. С подружками журналы трофейные разглядывает, моду обсуждает. Уже и канифас[5] на подъюбник купили, а цены на базаре, как назло, взметнулись вверх. После ухода немцев на Привозе все подорожало, да и товара стало меньше, несмотря на то что контрабандисты трудятся в поте лица, продолжая на свой страх и риск переправлять по катакомбам товар из Румынии. Младшей дочери Рэйзел нужно новые баретки купить. Как она умудряется так быстро снашивать обувь? «В футбол она в них играет или где?» – как бы оправдывалась перед мужем Хана, пока он подклеивал подошву у ботиночек.
– Израил Гершевич, хорошо, что ви присели, а то я покажу, и ви упадете, – послышался из окна Симин голос. – Я тоже сейчас на табурэточку сяду. Теперь можете меня спросить, что случилось среди здесь, хотя я сама отвечу. Я потеряла внука Яшу от моей младшей доци. Не переживайте, уже нашла. Он тихо сидел с ножницами в шифоньере за Мишиным костюмом. Я как увидела, так лучше бы всю жизнь была слепой. Думаете, он Мишин костюм изрезал? Если бы! Он таки играл в парикмахера! Яшенька, красивый мой мальчик, залезай на подоконник и выгляни на улицу, дядя на тебя хочет посмотреть. Вставай на бабушку ногой. Бабушка крепкая, бабушка и это выдержит. Посмотрите, Израил Гершевич, на этого идиета и сделайте себе мнение, как не расстроить его родителей. Он же всю свою дурную голову дунайскими волнами вистриг. Миша, перестань сказать глупость! Кто это теперь сможет виправить! Лучше принеси мине пузирок с каплями и ложечку. Конечно, серебряную, ты же знаешь – она лечебная. Ви с Яшенькой загоните меня в гроб! Я и так уже сегодня плохой сон видела, и он, похоже, уже начал сбываться. Миша, шоб ты сдох, ты по уму тоже далеко не ушел от своего внука. Задумайся себе на минуточку. Если со мной что-то случится, ты сможешь без меня долго прожить? Тебя даже на базар за мясом одного нельзя отправить. Вернешься без денег, с костями и счастливый оттого, как тебе повезло.
– Симочка, не беспокойся. У нас хорошие дети. Ты устроишь мине щикарные похороны, а потом будешь жить спокойно.
– Ну, что я говорила! Все хочут Симе сделать огорчение. Израил Гершевич, так у вас будет завтра время Яшеньку иметь клиентом? Вот и замечательно. Пока ви расчесочку не замарали об других, мальчик с утра к вам придет, можете быть спокойны. Израил Гершевич, вон та симпатишная женщчина точно колотится каблучками до вас.
Израил повернул голову и увидел пышнотелую даму. Казалось, она не шла, а плыла в потоке теплого морского ветра, пренебрегая всеми законами физики. Ее бедра плавно покачивались из стороны в сторону, а шелковая юбка при каждом шаге так соблазнительно и красиво облегала длинные ноги, что невозможно было отвести глаз от такой прелести. Волосы, заплетенные в косу, были красиво уложены вокруг головы и придавали женщине царственный вид. Израил смотрел на нее с замиранием сердца и улыбался от счастья, потому что к нему шла его любимая Хана.
Семнадцать лет назад бабушка, видя, что внук не мечтает о женитьбе, попросила свою подругу подыскать Изе достойную жену. Старая Эстер не стала долго ломать голову над просьбой, порылась в своем семейном альбоме, извлекла из него фотокарточку дальней родственницы в молодости и принесла ее на смотрины в семью Шерман.
Избалованная вниманием публики солистка оперного театра уходит на заслуженный отдых. Вслед за первым ударом следует второй – кончина любимого мужа. Другая бы сдалась и скучно старела в одиночестве, но только не Цецилия Моисеевна! Она и в судьбе соседей примет горячее участие, и в своей судьбе еще допишет пару ярких глав…
Мама дорогая, что началось во французской столице после покупки золотой тиары скифского царя Сайтаферна! Париж бурлил, обсуждая новость. Толпы любопытных ринулись в Лувр, чтобы посмотреть на чудо древнегреческого искусства – шедевр, стоивший государству четверть миллиона франков. И только Фима Разумовский, скромный ювелир из Одессы, не подозревал, что его творение, за которое сам он получил всего две тысячи рублей, оценено так высоко… Не знал он и того, что мировой скандал вот-вот накроет его с головой.
Да выйдет Афродита из волн морских. Рожденная из крови и семени Урана, восстанет из белой пены. И пойдет по этому миру в поисках любви. Любви среди людей…
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.