И замкнется круг - [67]

Ладони Калеба, собирая одежду в складки, медленно скользнули вверх, окончательно снимая мешавшие тряпки. Его губы, всего на секунду коснувшись в мимолетной ласке уголка моего рта, пропутешествовали к уху.

Целуя, Родригес избавился от расстегнутой мною рубашки и, прижав меня к уже обнаженному торсу, нежно коснулся ключицы и изгиба плеча, втянул в рот мочку уха.

Играя со мной, он изредка позволял себе осторожно прикусывать мою кожу зубами.

И сейчас, вопреки всем своим порывам, я осознала, что таю даже от такой простой ласки. Прикрыв веки, я вся отдалась его нежности, его силе, его лидерству. Мне хотелось одного – полного растворения друг в друге, самой жаркой и нестерпимой близости тел и душ.

Вопреки собственному нетерпению, Калеб явно был настроен прежде свести меня с ума. Знал бы он, насколько я уже близка к этому!

Мужские руки жадно обхватили, прижали меня к твердому телу. Ладони накрыли полушария возбужденно напрягшейся груди, заставив меня застонать от смеси болезненной сладости и восторга.

Я ожидала… надеялась… что вот сейчас мы окажемся на кровати, край которой был заметен в проеме приоткрытой двери, ведущей в спальню. Но Калеб неожиданно остановился.

Прежде чем я успела оглянуться, в надежде понять причину такой перемены, вновь почувствовала на своих плечах тяжелые руки. А следом – страстный и долгий поцелуй в основание шеи… в место, где начинается спина…

Странным образом прикосновение сухих и твердых губ опалило волной разнообразных ощущений – от упоительной неги до едва сдерживаемой ярости нетерпения. Я с трудом устояла на ногах, покоренная нежностью этого поцелуя.

Меня подхватили на руки и понесли на кровать. Простыни холодили разгоряченную кожу, но не приносили облегчения.

Сильное мужское тело накрыло меня, крепкие руки жарко сжали, и я поняла: Калеб не будет сдерживаться.

Я не боялась потери невинности, понимая, что самое важное – это быть с любимым мужчиной. Особенно когда все впервые. Раздеваться было невероятно сложно, ибо не хватало сил оторваться от жадных мужских губ.

В какой-то момент – а я, полностью погруженная в ощущения, которые дарили губы, прокладывающие вниз дорожку из поцелуев, забылась, потеряла счет времени – я осознала, что Калеб сжимает обеими ладонями мою талию. Тепло его дыхания, вслед за очередным возбуждающим прикосновением губ чувствовалось там же.

Снова ощущение его жаркого тела. Волнующее трение и нежность прикосновений. Обезумев от страсти, не в силах больше ждать и терпеливо принимать его ласки, я выгнулась, стараясь оказаться как можно ближе к источнику наслаждения.

И, раздвинув мои ноги, Родригес резко вошел в меня, заставив нас обоих напряженно замереть. Легкий дискомфорт не ослабил желания, и лишь Калеб сверкнул на меня глазами.

Наши тела светились, показывая миру силу страсти и любви, которая горела внутри нас. Не выдержав долгой передышки, Калеб возобновил наш древний танец любви.

Мы сливались в единое целое в истовом и изначальном ритме жизни, обменивались вздохами и стонами восторга. Стремились к общей цели – абсолютной свободе, которая возможна лишь на самом пике удовольствия.

И мой счастливый вскрик бы лучшей музыкой для него.

Наконец я получила то, что мне было просто необходимо, чтобы жить дальше, – моего творца! Это ли не есть счастье?

* * *

Лежа на плече Калеба в мягком полумраке комнаты, я была абсолютно счастлива.

– Ты в порядке? – подал голос Родригес, продолжая нежно поглаживать мои волосы.

– Да, все хорошо.

– Тебя выпороть надо за то, что не предупредила.

Приподнявшись и посмотрев на Калеба, я хитро улыбнулась.

– Грозный творец любит ролевые игры?

Меня перевернули и начали щекотать.

– А-а-а… Сдаюсь!

Калеб прижал меня к себе и поцеловал. А я, погладив его по щеке, спросила:

– И когда же это случилось?

Он понял.

– Еще тогда, когда ты была голосом в голове, мысленным образом, я чувствовал к тебе любовь, сильную, крепкую, нерушимую. Ты была идеальным женским образом.

Я радостно улыбнулась.

– Все изменилось, когда я тебя увидел. Поначалу в голове была каша, я не знал, как себя вести, что сказать, что сделать. Внутри поселился страх, что один неосторожный шаг – и то сокровенное, что храню внутри себя, то особенное чувство исчезнет, сотрется, сломается.

– Я тоже этого боялась. Ты единственный, благодаря кому я не была одинока.

– Но незаметно для самих себя мы начали общаться, как раньше, и даже лучше, ближе. Я обрел внутренний покой, которого не знал прежде, словно нашел часть себя. Это такое прекрасное чувство, когда ты не один, когда ты не одинок. И незаметно для себя я понял, что неравнодушен к тебе.

– Ты искал мне мужчину, несмотря на то, что любил?

– Я в любом случае не позволил бы никому быть с тобой, – он нежно коснулся моей щеки. – Прости, но допустить, чтобы другой мужчина касался тебя, любил, делил с тобой хоть что-то, было выше моих сил, это больше, чем инстинкт. Ты изначально была обречена быть или со мной, или одна.

– Прекрасный выбор!

– Я знал, что не прав, но не мог ничего изменить. Легче было бы перестать дышать, чем отпустить тебя. В тот день, когда судьба свела тебя со мной, твоя жизнь была предопределена.