И взошли сорняки - [28]

— Чего ж тут толпиться? — задал Фомич риторический вопрос. — Пойдемте-ка в комнату, там и поговорим спокойно.

В комнате нас с боссом посадили на диван, лысый оседлал табуретку, а Толик молча подпирал стенку возле двери.

— Кстати, а где мальчишка? — как бы мимоходом осведомился Фомич.

Вот тут уж я порадовалась своему позавчерашнему либерализму.

— Понятия не имею, — сообщила с усмешкой. — Он пташка вольная, гуляет где хочет. В большой компании сверстников. Так что охотиться не рекомендую. Крику будет…

— Тоже мне проблемы, — махнул рукой Фомич. — Понадобится, достанем и из компании, тихо и по-хорошему. Но пока этого и не нужно. Итак, дамы и господа, надо, наконец, поговорить. Нам никто не помешает, а, Толя?

— Никто, — отозвался недоделанный филолог. — Хозяйка в Нижний вчера поперлась, я проверил. Раз уж с дневным автобусом не вернулась, то, ясен перец, раньше пяти не будет. А пацан обедать прискачет, так мы макаронами накормим.

— Ну а если какая соседка забежит за щепоткой соли, то Ольга Николаевна удовлетворит ее скромную просьбу, — добавил Фомич. — Вы же понимаете, Ольга, как правильно себя вести?

Я понимала. Вдохнула поглубже — и нырнула в Сеть. В серую пустоту без верха и низа, без радужных бликов и сияющих каналов. Ну что за нафиг? Как всегда, не работает в самый нужный момент. Закон подлости бутерброда.

Глазами спросила Босса, в чем дело. Тот едва заметно пожал плечами. Небось, опять экспериментировал. Нашел время, дубина!

Впрочем, драться все равно ни к чему. Тем более, что эти — не сексуальные маньяки в лифте. Гораздо хуже. Наверняка тоже прошли горячие точки и холодные пятна. Да и мало для серьезного боя чужих рефлексов — мышцы мои не чета спецназовским, не выдержу и полминуты.

— Так что обойдемся без предисловий, — начал Фомич. — Ситуация наша такая. Надо начинать работать, Юрий Михайлович. Там, — он вздел палец к потолку, — от нас ждут результата. Люди вложили нехилые бабки и хотят убедиться, что не подписались зря. Короче, сегодня мы с вами едем в Москву. Завтра вы, Юрий Михайлович, подключите к своей Сети одного человека. Хотя бы временно. Естественно, с односторонним доступом — чтобы он подключаться мог, а к нему — шиш.

— Это чтобы высокая особа воспользовалась знанием высшей математики или научилась ремонтировать автомобили? — невинно поинтересовалась я.

— Чтобы высокая особа убедилась в реальности сетевых возможностей, — холодно ответил Фомич. — После этого Юрий Михайлович начнет прокладывать отдельную сеть. Так сказать, выделенную линию. Размеры, сроки и гонорар обсудим в городе.

Босс прокашлялся. Уж не простыл ли? В такую жару, между прочим, это запросто. Проверяла лично.

— А вам не кажется, господа, что вы торопите события? — спросил он, глядя в крашенные половицы. — Я еще ничего не решил.

Савелий Фомич поглядел на него укоризненно.

— Ну и сколько ты будешь тянуть кота за яйца? Времени было завались. Тоже, блин, Гамлет. «Быть или не быть», «пить или не пить». Теперь всё, некогда вертеться. До сих пор не усек, что с нами обострять нельзя?

— Извольте говорить мне «вы», — высокомерно процедил Босс. Было в нем сейчас что-то от польского шляхтича. Жаль, «пся крев» не добавил.

— Толик, — миролюбиво сказал Фомич, — чуток объясни ему.

Квадратный как-то сразу оказался перед нами. Легкое движение — и Юрий Михайлович, судорожно вздохнув, схватился руками за живот.

— Так лучше, уважаемый Юрий Михайлович? Вам это нравится больше?

Босс долго не отвечал, восстанавливая дыхание.

— Вот теперь мне окончательно ясно, — медленно заговорил он наконец, — что с вами нельзя иметь никаких дел. Ясно, зачем вам понадобилась ментальная сеть. Нет уж, этой игрушки вы не получите. Зря я в свое время взялся за эту тему, ну да прошлого не вернешь. Короче, хрен чего вы от меня добьетесь. Можете топтать и резать, уверяю, толку не будет. Это вам не банковский номер счета из клиента выдоить. Работа творческая, требующая здоровья и внутреннего спокойствия. Все равно что роман написать.

— Как звучит! — восхитился Фомич. — Прямо хоть в театре ставь. Только это ты непуганый пока, вот и борзеешь. Значит, придется воспитывать, и по ускоренной программе. Слышал же, завтра заказчик хочет видеть результат. И увидит. А ты сейчас увидишь, что бывает с такими вот крутыми героями. Давай, Толя, действуй.

Квадратный Толя не стал снова бить Босса. Он вообще к нему пальцем не прикоснулся.

Зато прикоснулся ко мне.

Не успела и опомниться, как меня привязали к древнему, с высокой спинкой, бабкиному стулу. Толик действовал сноровисто, с какой-то профессиональной нежностью, напоминая модного парикмахера. Давно, кстати, собиралась сходить, да все дела…

У этих гадов и веревка оказалась припасена — моток тонкого, но ужасно прочного капронового шнура. Все предусмотрели. Даже скотч — квадратный филолог заботливо, но аккуратно залепил мне рот. Сейчас и Сеть бы не помогла.

Не люблю быть беспомощной, и в этом не оригинальна. Зато одно грело душу — на моем месте не Олег, а я… Что ж, покажу этим инквизиторам стойкость. Ну чем я не Орлеанская Дева?

— Теперь, — буднично сказал Фомич, — позаботься о Юрии Михайловиче.