И взаимно притом - [10]

* * *

Ходит, бормочет себе под нос. Вылавливаю:

— … это будит сказка п'о петушка-топушка, куочку-топуочку и п'о цыплят-топотлят. Пойду скажу Пушкину, штобы написал такую сказку.

Уходит на кухню. Слышу: «Пушкин!..» — дальше бормотание.

* * *

Пересказывает своими словами «Сказку о царе Салтане»:

— И тут появилась эта цаевна… звезда вот тут! — (тыкает себя в лоб) — Как ее звали? Не помню. А! цаевна-гусь!

7 лет

Нужно почему-то было встать рано-рано, еще по темноте. Разбудила Ф в четыре утра. Заходит в ванную — глаза открыты, но не проснулся совсем. Чистит зубы. Вдруг, вынув щетку изо рта, торжествующе:

— Когда у Пушкина была дуэль с Дантесом, Пушкин не погиб сразу. Он прожил еще три дня и успел написать еще много-много книг!

8 лет

Обычно Ф начинает представление незаметно, но иногда я все же отслеживаю момент — когда все переключается с положения «реальность» на положение «игра».

Вот он ползал по участку, смотрел на жизнь муравьев. Потом ушел в сарай, взял там бамбуковую палочку тонкую.

Вышел. Ходит с нею. Изящно ходит. Палочку вертит. Я минут пять подождала (хоть он с самого начала ходил для меня; это тоже интересно — вроде и далеко, а вроде и в мою сторону), потом подошла:

— Здравствуйте.

— Добрый день! — (палочкой помахивает, лицом выражает).

— Вы кто?

Моментально, даже секундной паузы нет:

— Александр Сергеевич Пушкин.

— Куда идете?

— На свидание.

— С кем?

Делает стремительный и широкий шаг ко мне, берет мою руку, целует:

— С вами!

Еще один такой же шаг — и вдруг обнимает меня за талию.

Лицо при этом неописуемое совершенно.

Я только и могу, что невнятно покудахтать.

Потом начинаем прогуливаться по двору. Под ручку.

Я, светски:

— Как поживаете?

— Хорошо.

— Что пишете?

— Стихи пишу. Поэзию.

— А почитаете что-нибудь?

Откашливается. Громко:

— Мороз и солнце! День чудесный!… — а дальше тихо, подборматывая, — И небо голубое… и листья шуршат… Ели стоят. И это все природа. Вот!

Отбрасывает в одну сторону тросточку, в другую — воображаемый цилиндр, орет:

— А теперь я иду купаться! — и бежит к бассейну, на ходу снимая майку.

«Акулина! друг мой, Акулина!»

* * *

Поругались, он торжественно поднимает палку с земли:

— Я вызываю тебя на дуэль! Чур я Пушкин, ты Дантес!

9 лет

Были в музее Пушкина на Пречистенке.

Подходим к знаменитому акварельному портрету Натальи Николаевны.

Я говорю — смотри, какая красивая.

Ф кивает.

Комментирую: считалась первой красавицей своего времени и своего круга.

Ф:

— А кто считается первой красавицей нашего времени?

Крепко задумываюсь.

Ф вдруг, совершенно серьезно:

— Я думаю — ты, мам.

(За день до этого он мне отвесил еще один подобный комплимент, но в куда более сомнительном антураже. В винном отделе супермаркета. Огляделся и сказал: из всех людей здесь — ты самая красивая.)

10 лет

Принес рисунок. Бумага, цветные карандаши. Некий дом с красными полосками из крыши, рядом человечки, у одного в руках что-то, напоминающее топор. В доме окно, в окне еще человечки с открытыми ртами.

Сурово:

— Догадайся, что это.

Я напряженно думаю и, зажмурившись, спешно предполагаю:

— «Дубровский», пожар в Кистеневке.

Он кивает и еще более сурово говорит:

— А в школе некоторые сказали — волосатый дом.

Потом кричит из своей комнаты:

— Найди мне подлинные изображения Дубровского! Я хочу сравнить со своим!

* * *

Три чудесных дня в Пушкинских горах.

Блаженство Ф омрачает только приблудный и (действительно) довольно неприятный кот, все время отирающийся около нашего крыльца.

Слышу из дома, как Ф кричит ему:

— Уходи отсюда! Тут даже дуба нет!

11 лет

Пришел ко мне с томом Пушкина (когда я такое пишу, мне хочется саму себя осадить; цитируя того же Александра Сергеевича: «Сбавьте! сбавьте!»). Попросил прочитать «Моцарта и Сальери». Прочитала. Выслушал.

Чтоб уравновесить. После этого он собирал Лего и пел на мотив «Джингл беллз» песню — школьный хит: «Клей Момент, клей Момент, самый лучший клей, ты в трусы его налей, будет веселей, хей!».

* * *

Обсуждали, что бы нам почитать вслух. Остановились на «Выстреле».

Ф:

— Хотя я в целом представляю, в чем там дело. Фильм смотрел, правда, уже давно. Там дуэль, потом этот, как его, такой смелый, с итальянским именем… Фрунзе?

Бедный Сильвио!

12 лет

Возвращаюсь домой поздно, Ф уже в кровати, читает «Арапа Петра Великого». Когда-то — когда я еще читала ему вслух — мы его начинали, но не пошло. Долгую историю про связь с графиней я тогда пропустила.

Ф:

— А, хорошо, что пришла, у меня как раз вопрос есть. Вот это — это про что?

Зачитывает: «Новое обстоятельство еще более запутало ее положение. Обнаружилось следствие неосторожной любви. Утешения, советы, предложения — все было истощено и все отвергнуто. Графиня видела неминуемую гибель и с отчаянием ожидала ее».

Говорю — ну как же. Графиня беременна.

Ф, с лицом непроницаемым:

— Ну, и?

— И отец ребенка, скорее всего, Ибрагим.

— И?

— А он арап. Темнокожий. Ребенок, возможно, тоже будет темнокожий, а графиня…

Но тут Ф взрывается:

— И вот поэтому? Да что ж такое?! что за расизм? ну и темнокожий, и что ужасного?

Я ему — тшш, тшш, тут беда-то в том, что графиня замужем. И откроется ее неверность, вот что ужасного.

Ф, моментально теряя интерес к теме: