И все-таки она красавица - [3]
Франсуа посчитал в уме месяцы: он около года не изменял Солен. Сам не заметил, как стал верным мужем. В «Вогельзуг» работали ярые сторонники режима секретности, и теперь он редко видел девушек легкого поведения, демонстрирующих соблазнительные изгибы и округлости.
И еще реже обнимал их.
Девушку звали Бэмби. Пёльское имя. Двадцать четыре года, тело африканской принцессы. Пишет диссертацию по антропологии и миграционным потокам. Они встретились случайно. Франсуа входил в группу из пятидесяти специалистов, регулирующих жизнь иммигрантов. Пятьдесят часов разговоров, записанных на диктофон (в том числе с ним плюс часовой монолог в кабинете «Вогельзуг»), оживленных легким флиртом.
Бэмби показалась Франсуа очень увлеченной, он давно не путешествовал налегке, беззаботность молодости уступила место опыту, силе, успешности, умению соблазнять, и он помог ей дельными замечаниями. Она прислала исправленный текст, и две недели спустя они снова встретились и долго разговаривали – на сей раз под запись, а прощаясь, позволили себе долгое объятие. Позвоните мне, если будет желание…
Очаровательная докторантка позвонила. Сказала, что ужасно занята – диссертация, практические занятия на факультете, – так что времени на бойфренда нет, поэтому… не будем терять время.
Получилось удачно: Франсуа придерживался той же философии.
Не будем терять время.
Приезжайте сюда, в «Ред Корнер», что на углу.
Войдя в номер, Франсуа сразу улегся на кровать, изображая внезапную усталость из-за трех стопочек водки, выпитых в баре на первом этаже. Не будем терять время? Пришлось потратить немало часов, чтобы приручить красавицу.
Бэмби присела рядом на корточки – без ложной застенчивости, но с обезоруживающей нежностью – и почесывала ему шею, как коту. Парео из набивного хлопка цвета солнца, доходившее до лодыжек, оставляло открытыми смуглые плечи и глубокое декольте. Маленький серебряный кулон прятался под эластичной резинкой.
– Это птица?
– Сова. Хотите взглянуть?
Девушка медленно потянула яркое одеяние вниз, к холмикам грудей, и рывком сдернула до талии.
Белья она не носила…
Вырвавшаяся на свободу плоть была великолепна, волшебна, а в ложбинке подрагивала маленькая сова.
Солнечное платье щекотало пупок, облегало бедра. Бэмби поднялась, провела пальцем по шее Франсуа до первой пуговицы рубашки и скользнула ладонью ниже, ниже – к ширинке. Девчонка решила свести его с ума!
Франсуа не останавливало, что она чуть моложе его дочери. Он знал, что все еще привлекателен, а седина действует магнетически. Не забывал он и про обаяние денег.
Интересно, у нее есть корыстный интерес?
Тело Бэмби колыхалось перед ним. Она улыбалась. Играла, как бабочка, готовая в любое мгновение вспорхнуть. Франсуа заставил себя успокоиться, чтобы не наброситься на девушку, поймать ее ритм. Возьмет ли она деньги? Нет, конечно нет. Проще всего будет увидеться еще раз. Встречаться время от времени. Обращаться с ней как с принцессой. Подарок. Ресторан. Отель получше загородного «Ред Корнер». Он обожал умных красавиц, считал, что они добрее других девушек. Чужая зависть кого угодно заставит стать идеальной подругой. Никто не хочет быть «побитым каменьями», уж лучше научиться скромности как средству выживания.
Мало кому из мужчин выпадает привилегия касаться ангелов.
У него мягкий голос, он любит поговорить. Больше всего ему нравится слушать себя.
Его жену зовут Солен. Их маленькой дочке Мелани исполнился год.
На левом соске у него маленький шрам в форме запятой.
Бэмби погладила подушечками пальцев кожу вокруг сосков, и Франсуа возбудился еще сильнее. Она долго ласкала его и впервые позволила на несколько секунд коснуться своей груди, но сразу отпрянула, как будто обожглась.
Франсуа предпочел думать, что она хочет продолжить игру. Бэмби с вызовом посмотрела ему в глаза, нарочито медленно повернулась:
– Принесу воды…
Руки Франсуа осиротели, зато взгляд воспламенился. «Прояви терпение, дружок, – мысленно призвал он себя, – и будешь вознагражден!» Первым усладилось зрение: Бэмби на ходу опустила парео еще ниже, прошла мимо витражного окна – на коже отразилась россыпь цветов – и через мгновение вернулась со стаканом. Франсуа ощутил волну тяжелого аромата.
– Нравится? – Голосок Бэмби прозвучал по-детски наивно.
Франсуа сел, подложив под спину подушку. У него был фирменный секрет – он никогда не строил из себя самца-победителя, особенно если был уверен, что уже покорил сердце женщины.
Он смотрел на девушку с обожанием и восторгом, как на заветный подарок, и изображал смущение.
– Красавица моя, ласточка моя бархатная, зачем тебе такой старик, как я?
– Замолчите, Франсуа.
Бэмби подошла совсем близко. Она была обнажена, только на волосах остался прозрачный шарф. Помнится, в их первую встречу Франсуа подумал, что такое покрывало не вписывается в образ «освобожденной» студентки. Бэмби расхохоталась:
– Разве я не кажусь вам красивой?
Бессовестная кокетка права. Шарф вуалью скрывал овал лица, затеняя круглые скулы, как дорогая рама, позволяющая сконцентрировать взгляд на шедевре – удлиненных, как листья оливы, глазах, двух перламутровых лодочках, уносящих в ночь между тростинками ресниц две черные, с медовым отблеском, жемчужины.
