И возвращается ветер - [2]

- Отсюда прекрасный вид на утро, - сказал он, открывая передо мной дверь мансарды и ставя мой чемодан в угол. - Да и меня тебе не слышно будет, - добавил он чуть погодя и немного нерешительно. - Говорят, храплю я сильно.

Этого я так и не узнал за все время пребывания в доме. Меж нашими комнатами пролегала маленькая гостиная и кухня: толстые стены и тяжелые потолочные перекрытия заглушали все звуки. Мне был слышен лишь лес.

Да стена, с ее осыпающимися обломками кирпичей.

Несколько дней я только смотрел и слушал, привыкая к новой обстановке, и к новым чертам в характере старого друга, и лишь затем решился побеспокоить Семена вопросом: что там, за стеной?

К моему великому удивлению, он лишь руками развел. Несколько странно взглянул на меня, точно проверяя, действительно ли интересен мне ответ на вопрос и только затем нехотя, по-бирючьи, произнес:

- Понятия не имею. В голову не приходило в бурьян лезть. Вряд ли за ним что-то скрывается.

- А прохода никакого к ней нет? - продолжал выспрашивать я.

- Ни единого. Метров на десять вширь все крапива затянула. Да тут... только звериные тропы и могут быть. Дом-то мой на отшибе стоит, - и, заметив мой встревоженный взгляд, поспешил добавить: - Да какие звери: все больше зайцы, лисы, барсуки.... Вообще гадючьи места тут, - задумчиво произнес он. - Из деревни никто не ходит, а дачники и подавно. Видать, в этом бурьяне они зимуют, в апреле месяце их тьма тьмущая оттуда выползает.

- Захочешь, не полезешь, - пробормотал я.

- Вот именно, - Семен произнес эти слова с каким-то непонятным выражением, и я снова подумал, сколь мало знаю человека, с которым до недавней поры прожил вместе долгие годы, и с которым судьба разлучила всего на шесть лет: - Весной они с первого тепла дурные... кусаться здоровы, заразы: как-никак, в апреле у них свадьбы.

Меня так и передернуло.

- Часто кусали? - голос мне изменил. Семен усмехнулся.

- Да уж бывало.... А, притерпелся уже. Тут жить, так поневоле иммунитет ко всякой нечисти приобретешь, - и, посмотрев внимательно на меня, поспешил прибавить: - Только сейчас их уже не встретишь. Август: утренники, холодно, одним словом.

Все равно, несмотря на уверения Семена, на ночь я зачем-то запер дверь мансарды, чего прежде не делал никогда. А в сон мой то и дело врывались самые разные ползучие твари, всегда неожиданно и абсолютно бесшумно, возникая из ниоткуда и в никуда возвращаясь.

Утром я проснулся весь издерганный и, выглянув в окно, снова увидел черную стену на фоне солнечных стволов сосен. Я отчего-то долго стоял у окна, глядя, как постепенно светлеет бурый кирпич, и черный монолит стены медленно распадается на светлую цементную прослойку и темные провалы трещин. Семен позвал меня завтракать, занятый созерцанием, я едва услышал его. И неохотно поковырял половину глазуньи, - мыслями я был все там же, у окна, разглядывая метаморфозы стены. А потом с моего языка сорвались довольно неожиданные слова:

- Я хочу сегодня сходить к этой стене.

Семен прервал трапезу. Искоса посмотрел в мою сторону. А затем неожиданно и как-то неприятно расхохотался.

- Решил себя и меня проверить после вчерашних россказней? На лично опыте убедиться?

- Да нет, я... - но он оборвал меня и произнес с какой-то неожиданной готовностью, какой я от него никак не ожидал:

- Возьмешь на всякий случай сапоги и штормовку. Зубы у гадюк слабые, если какая, с изумления от твоей храбрости, ума решится и на тебя бросится, их резину не прокусит.... - он хмыкнул и медленно произнес: - Ты прав, конечно, в этом. К сорока годам мужчина должен хоть в где-то проверить себя на прочность. Особенно такой как ты: городской человек, к тому же холостой, да еще впервые за долгий срок выбравшийся за черту мегаполиса. Приятно преодолеть и бурьян, и гадючьи патрули, шныряющие под ногами. И выйти к искомой цели, так манящей всякого путешественника в этих краях - к полуразрушенной стене.

И неожиданно резко перестал смеяться, опять непривычно замолчав на полуслове, а потом как-то сухо спросил:

- Так ты хочешь попасть за стену? И, объясни, пожалуйста, зачем тебе это понадобилось?

Я пожал плечами, удивленный столь резкой сменой тона. И ответил вопросом на вопрос:

- А разве самому тебе не интересно просто сходить и узнать, что там, за стеной?

Он покачал головой. Медленно, словно по какой-то не слишком приятной для моего уха причине, не решаясь сказать. Затем все же произнес:

- А что, по-твоему, мне потребовалось там изучать? заросшее пепелище?

- Почему ты так решил?

- Почему.... А что еще может быть за забором? Дома ты не видел, сколько ни всматривался. Уж прости, но я частенько наблюдал, как ты смотришь на эту стену и за нее. Сам посуди, за такой мощной оградой должен скрываться замок. Ты его не приметил, ведь так? - я согласно кивнул. Значит, от замка осталась груда обугленных гнилушек и фундамент.... Простая житейская логика.

- Деревянный дом за каменным забором, так у тебя логически выходит?

Семен не смутился. Его решимость убедить меня в своей правоте просто невозможно было преодолеть.

- Не дом - хоромы, если на то пошло. Да будет тебе известно, бревенчатый дом куда лучше кирпичного, тем более, каменного. И дышится легче, и воздух полезней. А потом его и облицевать можно чем угодно, хоть кирпичом, хоть камнем.