И возьми мою боль - [49]

Ему было стыдно признаваться в том, что его пасынок выгнал несчастную девушку, мешавшую ему предаваться любовным утехам. И с этим чувством стыда он и ехал теперь на свою дачу.

Матюшевский, очевидно, чувствовал состояние Альберта Петровича, так как за все время дороги не проронил ни слова. И лишь когда они подъезжали к поселку, он мягко спросил:

— Может, вы все-таки знаете, по каким причинам ваша гостья ушла из дома?

Сидевший за рулем Альберт Петрович плавно затормозил. Остановилась и машина, следующая за ними.

— Знаю, — признался Альберт Петрович, — конечно, знаю. Просто мне стыдно было говорить об этом в присутствии ваших людей. Тем более там была дама.

Подполковник молчал, внимательно слушая своего собеседника.

— Она была на даче, когда туда приехал мой пасынок, сын моей второй жены, — начал рассказывать Альберт Петрович, — приехал не один, а со своей знакомой. Вы же понимаете, почему они приехали туда, не сказав ни слова ни мне, ни его матери. В общем, она им, видимо, мешала, и они ее просто прогнали. Вы меня понимаете?

Из задней машины никто не выходил. Очевидно, Рустам и Надя догадались, что лучше не беспокоить собеседников в столь напряженный момент.

— Понимаю, — кивнул Матюшевский, — спасибо, что вы рассказали об этом.

Поехали дальше. И не нужно так переживать, Альберт Петрович. В жизни всякое случается.

— Это я виноват, — пробормотал врач. — Не нужно было оставлять ее одну на даче. Но у меня сложные отношения с супругой. Мне было бы трудно объяснить ей, где я нашел в шесть часов утра эту девушку. Конечно, все это кажется глупым, но я не хотел лишнего скандала. У меня и так хватает семейных проблем.

Подполковник молчал. Если бы Альберт Петрович оказался чуть порешительнее, девушка была бы уже найдена. А сейчас нужно снова искать ее исчезнувший след. Они подъехали к дачному поселку. Там уже стояло три автомобиля сотрудников управления по борьбе с организованной преступностью.

Здесь же был и Константин Цапов. Поздоровавшись с сотрудниками СБК, он отвел их в сторону. Матюшевский коротко рассказал о своей беседе с врачом. Цапов помрачнел.

— Вам уже сообщили о том, что девушку ищем не только мы? — спросил он.

— Да. Но откуда они узнали?

— Не знаю. Мне звонил Стольников. Тот самый. Он сильно встревожен.

Говорит, что люди Жеребякина знают обо всем, в том числе и о золотых часах на руках девушки. Родные девочки объявили, что заплатят за нее сто тысяч долларов.

А за такие деньги за ней будут охотиться все бандиты Москвы.

— Нужно было объяснить родственникам, что так действовать нельзя, — с досадой заметил Матюшевский, — ее же захватят и потребуют еще большего выкупа.

— Вот-вот. Они, сами того не подозревая, подложили нам всем такую свинью. Нужно найти ее раньше, чем она попадет в руки какой-нибудь банды. Хотя я боюсь, что уже весь уголовный мир города знает о ней. А ее отец все еще в реанимации. Врачи надеются, что ему скоро станет лучше, но пока он в тяжелом состоянии.

— Она, видимо, уехала отсюда на автобусе, — сказал Рустам. — Мы проверим все автобусы, которые в тот день работали на линии. Но мне кажется, что лучше начать сразу проверку там, где конечные остановки автобусов.

— Почему конечные? — не понял Цапов.

— Она ведь ушла с дачи не по своей воле, — объяснил Рустам. — Когда внезапно появились эти двое, она просто убежала. Для девушки такого воспитания и характера быть незваной гостьей хуже всего. Поэтому она села в автобус очень встревоженная. В таком состоянии она наверняка доехала до конечной станции.

— Почему она не могла сойти по дороге? — спросил Матюшевский.

— Не знаю. Я просто представляю ее состояние. Незнакомые места, переполненный автобус. По-моему, она не стала бы выходить на первой попавшейся остановке, а решила бы доехать до конца, в город.

— Да, — подтвердила Виноградова, — я бы тоже так поступила.

— Может, вы и правы, — согласился Цапов. — Давайте исходить из того, что она вышла на конечной станции.

И в этот момент они увидели, как к ним бежит один из офицеров милиции.

— Нашли! — кричал он. — Нашли девушку!

Глава 17

Сыроежкин приехал домой и радостно рассматривал часы, чувствуя, что отхватил целое состояние. По дороге ему удалось сплавить Витю, который, похоже, так и не понял, что именно произошло. Дважды судимый за грабеж, Витя был опустившимся человеком. Иногда он приходил к Сыроежкяну, клянча немного денег или выполняя его мелкие поручения. Подняться чуть выше и стать членом организованной банды Вите мешала его слабость. Он страшно и запойно пил, иногда уходя «в плавание», как он сам выражался, на целую неделю. А затем столько же дней страшно и трудно приходил в себя.

Когда Алексей позвонил ему, он рассчитывал, что Витя поможет запугать старика, а если понадобится, то и пустит в ход тяжелую монтировку, заранее приготовленную для такого случая is его чемоданчике. Но, к счастью, ничего делать не пришлось, и он, рассматривая часы, прыгал от радости, уже чувствуя себя обладателем огромного богатства. Когда позвонил телефон, он радостно подбежал к нему, думая только о часах.

— Леша, — услышал он глухой голос Киршбаума, — что произошло, Леша?