И век и миг... - [3]

Как просверк чудного мгновенья,

Опередившего века.

Он свет из тьмы, как дождь из тучи,

Он лиры звон и блеск меча.

В нём — зимний лес и сад цветущий.

И на столе творца — свеча.

«А он и вправду бесподобный гений…»

А он и вправду бесподобный гений,

Неповторимый в просверках мгновений

И незабвенный в памяти веков.

Таков вердикт вселенских языков.

И всё же, всё же, говоря по-русски,

Он сам себе оценщик: «Ай да Пушкин!»

И озорник на поприще амура.

Он — весь душа и ум без перехмура.

«Он прост и неизбывен…»

Он прост и неизбывен

В любые времена.

Он и Боян, и Пимен,

И солнце, и луна.

Погода — непогода,

В нём бьётся пульс огня.

Он с нами до восхода

И до заката дня.

«И впредь шуметь его глаголам…»

И впредь шуметь его глаголам

По городам по всем, по сёлам,

По всем просторам кочевать

И жечь сердца и врачевать.

«Который год ещё раз и ещё…»

Юрию Лодкину

Который год ещё раз и ещё

Я в спор вхожу с изысканным поэтом.

Он мне внушает: кудри — хорошо,

Я соглашаюсь, но при всём при этом

Беру подсказку у простой травы:

— А как, скажи, кудрям без головы? —

И пожелав коллеге наилучшего,

Вручаю на прощанье томик Тютчева,

Как самую наиблагую весть

В простом, неоштампованном конверте.

Там всё — и мысль, и образ мысли есть,

И адрес есть доподлинный — бессмертье.

«О молодом, о будущем радея…»

Главе Аннинского района Воронежской области

О молодом, о будущем радея,

Со всех трибун от сердца своего

Читает «Анну Снегину» Авдеев,

И сам Есенин с голоса его

Идёт в поля — размашистый, красивый —

И там себя возводит в мужики.

И урожаи набирают силу,

И на корню хиреют сорняки.

Растут стога — зимой лафа коровам.

Ведь надо ж так уметь работать словом.

ЖЕЛЕЗНЫЕ ПЕШЕХОДЫ

Ведь надо ж так! Всё круче год от года

Ракеты космос рвут, а эти пешеходы

Железные в бетонных сапогах

Без разных там попутных «ух» да «ах»,

Как бурлаки, сквозь годы-перекаты

К нам солнечные тянут киловатты.

Вот к ним-то я, друзья мои, признаюсь,

Водя пером, испытываю зависть.

«Есенин!.. Как о нём сказать…»

Юрию Прокушеву

Есенин!.. Как о нём сказать?

Весенним словом иль осенним?

Сказать, как боль перевязать,

Как по ножу пройти — Есенин.

Есенин сам про всё сказал

И в смех, и в плач, и в посвист снега.

Есенин горше, чем слеза,

Родней родни и дальше эха.

МАЯКОВСКИЙ

Для нас он был воистину огромным

В ряду вершин на перекличке с громом

В простом общенье почвы и металла

Задолго до цветов у пьедестала.

Таким он был, таким и остаётся

В рабочих буднях лозунга и солнца.

БОКОВ

Я так о нём сказал в тот день

По просьбе зала:

По части слова он — кремень.

Из-под кресала.

Сказал и буду говорить

Всегда, как снова.

Он даст ещё нам прикурить

В ладонях слова.

«Уж как ты ни старайся, друг ты мой…»

Уж как ты ни старайся, друг ты мой,

Живая жизнь не хочет по прямой,

Не хочет, чтоб какой-то там квадрат,

Затмив рисунок, вышел на парад

И подменил собою божий дар.

Ведь шар земной — он не бильярдный шар.

СОЖАЛЕНИЕ

Модерн крепчал. Наивная душа

Себя искала в рамках чертежа

И не нашла. Отвесная тоска

Бетонных плит, не хуже тесака,

С плеча многоэтажного высочества

Стесала образ вплоть до одиночества.

«А я себя ничуть не умаляю…»

А я себя ничуть не умаляю

Да и завысить тоже не спешу.

Я просто говорю — не заявляю

И, как перу, служу карандашу.

Я — эгоист, за что прошу прощенья

У вас, друзья, в лихой и в добрый час.

Они мои все ваши огорченья

И для себя я радуюсь за вас.

«Мои слова и есть мои дела…»

Мои слова и есть мои дела.

Они и крылья мне, и удила.

Кому-то трудно — подсобить спешу,

Влюбился кто-то — про любовь пишу,

Парнас — на запад, на восток — Парнас…

Такой он сердобольный, мой Пегас.

ПЕГАС

За ним — возы, возы, возы,

Хоть кровь из носу, а вези

В простой и радужной оправе

И не робей на переправе.

И так всю жизнь — дела, дела,

Путь от копыта до крыла.

А там, глядишь, и до ракеты.

За то сенца б ему, поэты.

ГРУСТЬ

Грусть, это плащ осенний на гвозде.

Опавший лист в покинутом гнезде,

Промозглый ветер из пустых полей

И небо без гусей и журавлей,

Грусть за окном туманным и в избе…

Ну что ж, бывает, — говорю себе —

Пусть будет так, пусть погрустится, пусть.

Я Пушкина читаю наизусть.

«Догорает костёр, догорает. Не жди…»

Геннадию Макину

Догорает костёр, догорает. Не жди

Чьей-то воли чужой и совета.

Сам пойми, человек: ночь стоит впереди,

Осень с неба глядит, а не лето.

Догорает костёр, сушняку собери

И подбрось — он опять засмеётся,

Будет рядом с тобой от зари до зари,

До того как поднимется солнце.

А поднимется солнце — спасибо скажи,

Поклонись, как ведётся от века.

Догорает костёр. Не оставь. Поддержи.

С человеком беда — поддержи человека.

НОВОГОДНИЙ ВЕЧЕР

Обшарил всё и всё вокруг общупал,

Но не нашёл ни валенок, ни шубы,

Перелистал все листья, все пределы,

Все те снега, где сам себя раздел он

До ниточки. И вот теперь, бедняжка,

Гол как сокол: ни шапки, ни фуражки,

Ни табачку в разорванном кисете,

И ни-ко-го на всём на белом свете…

И кто ж его согреет, вот вопрос.

Ну разве что наш добрый Дед Мороз.

«Ему неймётся средь людей…»

Ему неймётся средь людей:

То он добряк, то он злодей,

То льнёт к груди, то валит с ног.

А потому что одинок.

А потому, а потому

Пойду к нему и обниму,

Углажу с головы до пят:

Угомонись, детишки спят.

ПРОСЬБА МАТЕРИ

Ах, как она, взмятённая, просила,

Чтоб жало пощадило — не скосило