И. В. Сталин. Полная биография - [26]

Поезд уже стоял на путях…

…Десять лет, с 1907 года, большевики были лишены возможности собрать свой съезд. И теперь час настал…

На VI съезде были заслушаны политический, организационный и финансовый отчеты ЦК. Делали их Сталин, Свердлов и Смилга.

В докладе 27 июля Сталин подробно рассказал о событиях последних месяцев, в особенности об июльских днях, убедительно показал, что партия большевиков, осуществляя революционную тактику, вела массы вперед, правильно их ориентировала.

– Что это за массовая партия, – завершал речь Сталин, – которая проходит мимо движения масс! Наша партия всегда шла с массами. Церетели и другие, обвиняющие нас в том, что мы вмешались в движение, подписывают тем самым себе смертный приговор. Говорят о кровопролитии, но кровопролитие было бы более ужасным, если бы партия не вмешалась в выступление. Она сыграла роль регулятора… Наша партия была единственной партией, оставшейся с массами в их борьбе с контрреволюцией, и мы сделали все, чтобы выйти с честью из создавшегося положения. (Аплодисменты.)

Выступил и Бухарин. Он не верил в возможность победы социализма в одной отдельно взятой стране, считал, что выход только во всемирной пролетарской революции. На долю же России, по Бухарину, оставалось объявить империалистам «революционную войну» и тем самым «разжигать пожар мировой социалистической революции».

Сталин в докладе 30 июля на основании ленинских работ и, вероятно, прямых указании Ленина во время встречи в Разливе дал характеристику положения в стране и определил пути развития революции. «Мирный период революции кончился, наступив период немирный, период схваток и взрывов…»

Остановился он и на вопросе о возможности совершения социалистической революции в России:

– Некоторые товарищи говорили, что так как у нас капитализм слабо развит, то утопично ставить вопрос о социалистической революции. Они были бы правы, если бы не было войны, если бы не было разрухи, не были расшатаны основы народного хозяйства…

Но наиболее четко, можно сказать, чеканно, выразил Сталин свое отношение к возможности построения социализма в России в выступлении 3 августа, когда обсуждалась резолюция «О политическом положении». Пункт за пунктом рассматривался текст резолюции, вносились, принимались или отвергались голосованием поправки. Наконец дошли до последнего, завершающего пункта. Сталин прочитал его: «Задачей этих революционных классов явится тогда напряжение всех сил для взятия государственной власти в свои руки и для направления ее в союзе с революционным пролетариатом передовых стран к миру и к социалистическому переустройству общества».

Е. А. Преображенский (в будущем – упорный, ярый троцкист) вносит поправку:

– Предлагаю иную редакцию конца резолюции: «Для направления ее к миру и, при наличии пролетарской революции на Западе, к социализму». Если мы примем редакцию комиссии, то получится разногласие с уже принятой резолюцией товарища Бухарина.

Сталин решительно не согласен с этим.

– Я против такого окончания резолюции, – говорит он. – Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму.

Поправка Преображенского была отвергнута.

На съезде Сталина избрали в ЦК, на Пленуме 4 августа – в редакцию газеты «Рабочий и солдат» – под таким названием теперь выходила «Правда». На следующий день Сталин был избран в узкий состав ЦК (в него входило одиннадцать человек). Обязанности его, и до съезда весьма многочисленные и сложные, теперь не давали ни минуты передышки.

Жил он по-прежнему беспокойно, неустроенно. Теперь, правда, появился теплый домашний угол: с конца июля Сталин поселился у Аллилуевых. Комната ждала давно, и однажды он перенес сюда свои вещи. Впрочем, слово «вещи» совсем неуместно: все имущество Сталина составляла небольшая плетеная корзинка (с ней он приехал из ссылки), там хранились рукописи, книги, кое-что из одежды. Костюм у Сталина был один и настолько ветхий, что Ольга Евгеньевна Аллилуева, взявшаяся однажды отремонтировать костюм, была вынуждена сказать хозяину:

– Вам, Иосиф, нельзя больше ходить в таком костюме.

– Да я знаю это, Ольга Евгеньевна, – ответил Сталин, – вот только времени нет пойти купить новый…

Ольга Евгеньевна подобрала в магазине подходящий по размеру костюм, и Сталин остался им очень доволен, но попросил сделать под пиджак теплые вставки: в Петрограде у него часто болело горло, да воротнички и галстуки он терпеть не мог. Ближе к осени он купил себе кожаную куртку и такую же фуражку.

В семье Аллилуевых Сталин чувствовал себя родным и близким, он находил общий язык и со старшими, и с молодыми.

В конце августа из деревни вернулась в Петроград Надя. Утром Сталина разбудил шум: кто-то переставлял мебель. Он выглянул в прихожую:

– Кто это хозяйничает? – И, увидев Надю в фартуке и со щеткой, засмеялся: – Наконец-то настоящая хозяйка появилась.

– А разве это плохо? – Надя приготовилась защищаться от насмешек.

– Нет, что вы, что вы…

Сталин уходил с утра и возвращался очень поздно. Если старшие Аллилуевы уже спали, то он звал младших – Нюру, Надю, Федю к себе:

– Я тарани принес, хлеба…