И в пустоте… - [3]

– Нужно попытаться понять, откуда он.

– Спроси, где его дом – предложил Сергей. – Пусть расскажет о доме.

Кейли окликнула малыша:

– Скажи, Йорра, а где ты живешь?

Он пожал плечами и снова сделал неопределенный жест рукой.

– Пока что нигде.

– Пока что? А потом? Где ты будешь жить потом?

Мальчишка указал пальцем куда-то за обшивку:

– Потом тут.

– На Земле? Ты бывал на Земле?

– Нет. Мне туда нельзя.

Астронавт глянула на мужчин и спросила:

– А почему нельзя?

Йорра посмотрел на нее как-то совсем по-серьезному и ответил:

– Еще рано.

Кейли улыбнулась:

– Потому, что ты еще малыш?

Он пожал плечами, а в голове у Римсонс зазвучал женский голос, от которого по телу ее разлились тепло и покой:

– Потому, что вы еще не готовы.

Она обернулась. Белые одежды, будто струи водопада, падали к ногам их, и был их голос подобен шепоту океана, свисту ветра и шороху листвы. Йорра весело засмеялся и побежал им навстречу, и никто из членов экипажа не подумал задержать его.

***

Сеанс связи с базой всегда проходил в одно и то же время суток, но в этот раз капитан Павел Дробов опоздал на целых сорок восемь минут. Оба центра управления полетами были переведены в экстренный режим, в оперативной диспетчерской собралась целая толпа народа. МКС молчала, несмотря на настойчивые попытки обоих командных центров вызвать экипаж на связь. Судя по показаниям приборов, полет проходил в штатном режиме, никаких перебоев в работе не наблюдалось. Поэтому, когда, наконец, на экране появился капитан, генерал-майор Коптев, глядя на его довольную улыбку, не выдержал и сорвался.

Руководитель центра полетов в Хьюстоне, Марк Рональдсон, был человеком спокойным и рассудительным, но даже он почувствовал неуместное раздражение, глядя на светящееся миром и спокойствием лицо капитана Дробова, совершенно беспристрастно слушающего гневную речь руководителя. Через минуту и сам Коптев осознал бессмысленность происходящего – трое космонавтов находились в превосходном настроении и совершенно не реагировали на справедливый гнев и обвинения, которыми пытались их урезонить откуда-то издалека, где все привычно, понятно и надежно, где кислорода хватит всем, где есть вода и пища, где есть верх и низ. Рональдсону даже на миг показалось, что генерал Коптев почувствовал стыд. Американец подумал, что он сам сейчас мог бы быть на месте русского, если бы тот не заговорил первым. Марк поднял руку и прочистил горло.

– Дайте Павлу возможность объяснить, что произошло. Капитан, мы все очень волновались. Это были долгие сорок минут.

Дробов кивнул и улыбнулся еще шире.

– Мы просим у всех прощения. Я… думал, как лучше доложить о произошедшем, и мы с командой пришли к единому решению. Сейчас вы посмотрите тридцатисекундное видео, это не монтаж и не шутка. А потом я прошу дать мне возможность доложить.

– Конечно, капитан. Включайте, посмотрим, что там у вас.

Дробов нажал на кнопку, и перед глазами сотен человек появился маленький мальчик, разгуливающий по станции. Он совал повсюду свой нос и был странно одет, и он ходил по стенам так, словно они обладали земной гравитацией. Павел выключил ролик и сказал:

– Его зовут Йорра. Он приходил в гости.

Когда капитан закончил, руководитель оперативного штаба Хьюстон подождал, дав возможность генерал-майору Коптеву начать первым, но тот молчал. Тогда Марк Рональдсон поинтересовался:

– И где они теперь?

Экипаж МКС не только выглядел странно. Они говорили с какой-то отстраненностью, и если бы Рональдсона попросили дать определение этому поведению, он бы, скорее всего, использовал слово “умиротворенные”. Однако никто его об этом не спрашивал, поэтому Марк молчал. Кейли Римсонс очень добро улыбнулась и ответила:

– Они ушли.

Коптев, который выходил на связь из центра управления полетами города Королева, спросил, с трудом скрывая раздражение:

– Как это ушли? Капитан Дробов, ваш доклад требует уточнений. То, что вы рассказали сейчас, невозможно интерпретировать!

Павел Дробов усмехнулся и кивнул с пониманием:

– Так точно, невозможно. Они забрали Йорру и ушли.

– Улетели?

– Нет, товарищ генерал. Ушли. Я не знаю, как это объяснить.

– Это я уже понял, капитан.

Марк Рональдсон деликатно откашлялся.

– Скажите, Павел. Вы утверждаете, это были родители… мальчика. Почему вы так решили? Из доклада я понял, что они не говорили с вами.

Капитан посмотрел куда-то в сторону и ответил:

– Никто из них не говорил. Ни Йорра, ни его родители. Они не нуждаются в этом.

– Что вы хотите сказать?

Дробов не ответил, совершенно равнодушно отвернувшись. Кейли объяснила:

– Мы не сразу это поняли. Мальчик за все время не произнес ни одного слова. Они не говорят словами.

Руководитель русского центра управления воскликнул немного возмущенно:

– Вам нужно сосредоточиться, сейчас это очень важно! Что бы вы ни видели, что бы ни произошло, нам нужно в этом разобраться, и как можно быстрее! Как выглядели его родители, во что были одеты, любые мелочи!

Чижиков, который все это время молчал, задумчиво глядя в иллюминатор на голубой шар в черной пустоте, пробормотал, не поворачивая головы:

– У нас было две тысячи лет, чтобы разобраться, и что? Хотите знать, как они выглядели? Сходите в церковь. Там повсюду их портреты.