И в горе и в радости - [12]

Внезапно она осознала, что он смотрит на нее в зеркало. Не на ее ноги, а в ее глаза.

— Почему тебя так интересует моя личная жизнь? — спросил он.

Она пожала плечами с наигранным безразличием.

— Просто любопытно, вот и все. Дэн всегда говорил, что твой брак долго не продлится.

Обернувшись, он поднял брови.

— Да ну? А он объяснил почему?

— Смею предположить, он думал, что человек, избранный «Супержеребцом года», не очень-то подходящий материал для хорошего мужа.

Роджер застыл, потом медленно покачал головой и вздохнул.

— Старина Дэн, — произнес он сухо. — А я то считал его другом.

Линду задела эта скрытая критика в адрес ее брата.

— Дэн действительно твой друг, — набросилась она на Роджера. — Если же твой брак потерпел неудачу, ты сам виноват.

— О да, Линда. Я действительно виноват. Я совершил большую ошибку, женившись на Синди.

— Надеюсь, это не упрек в адрес собственной жены?

— Я не упрекаю никого, кроме себя.

— Так вы серьезно решили развестись? — спросила Линда, ненавидя себя за то, что так отчаянно хочет знать правду.

По большому счету, какая ей разница? Роджер здесь только на одну или две ночи, потом он вернется в Брисбен, в свой мир тщеславия и таких женщин, как Синди.

— Никакой надежды на примирение? — повторила она, надеясь, что это прозвучит небрежно.

— Никакой, — раздраженно бросил он, сделав еще глоток виски и снова сморщившись как от боли. — Черт, Линда, чего Дэн сюда намешал? Это так крепко, что может свалить быка.

— Дэн тут ни при чем. Это я приготовила. Думаю, тебе необходимо расслабиться.

— Ты права. Но не таким образом. Он поставил стакан на место.

— Итак, скажи мне, Линда, дала ли тебе жизнь все то, чего ты хотела? И где тот пылкий молодой человек, ожидающий тебя внизу, чтобы заключить в любящие объятия?

В этот момент Линда пожалела, что не положила мышьяк в его стакан.

— Пока еще нет, — ответила она с холодной высокомерной улыбкой. — В настоящее время я нахожусь в стадий выбора. Мне ведь только двадцать четыре, И не так много времени прошло с тех пор, как я окончила университете. Мне нужно взвесить все за и против, прежде чем изменить свою жизнь. Хотя теперь я вижу, что некоторые вещи — и некоторые люди — никогда не меняются.

И она бросила на Роджера мрачный взгляд.

— Слушай, давай оставим эти дурацкие колкости, ладно? Сегодня день рождения Дэна, и, насколько я знаю твоего брата, внизу должны быть музыка и танцы. Немного музыки и танцев мне бы не помешало.

Взяв Линду за руку, он притянул ее к себе. Она слегка покачнулась, и тогда другой рукой он поддержал ее, обняв за талию. Ее зеленые глаза удивленно округлились, а Роджер смотрел на нее откровенно циничным взглядом.

— Не смотри так удивленно, Линда, — протянул он. — Разве не такого поведения ты ждешь от бессовестного повесы вроде меня? Это всего лишь приветственный поцелуй, который ты сама предлагала.

В панике Линда отвернулась от его приближающихся губ.

— Не надо, Роджер, — пробормотала она сквозь зубы. — Я принимаю приветственные поцелуи только в дверях, а не в спальнях. — Но он уже взял ее за подбородок и грубо повернул лицом к себе.

— Нет, — попыталась крикнуть она, но голос ее потонул в его поцелуе.

Память и вправду способна затемнять разум, сконфуженно подумала Линда; губы Роджера жадно сомкнулись с ее губами. Она говорила Маделейн, что когда-то его поцелуй унес ее на небеса. Или она ошибалась, или все сильно изменилось. В тех губах, что стискивали сейчас ее губы, не было ничего небесного. Это был сущий ад.

Но все переменилось прежде, чем Линда успела подумать, какой дурой была, воображая все эти годы, что любила его. Пальцы, сжимавшие ее подбородок, внезапно скользнули по ее шее. Другой рукой Роджер нежно взъерошил ее волосы на затылке. И его губы уже не сдавливали ее рот, словно тиски.

И тогда, когда она облегченно вздохнула и почти расслабилась, его язык медленно двинулся в глубину ее рта.

Он проникал глубоко, затем отступал, снова возвращался, соединяясь с ее собственным языком в эротическом танце, который длился, целую вечность.

Линду захлестнула волна наслаждения, затмевающего все, что она испытывала прежде. Оно проникало в самые глубины ее существа, в каждую клеточку тела, в каждый нерв. Она всегда мечтала об этом — оказаться в объятиях Роджера, губы к губам, тело к телу. Линду кольнула мысль, что, лишь по-настоящему отдавшись Роджеру, она поймет, что такое любовь.

Она стремилась к этому в молчаливом желании, сама того не осознавая, запуская руки и его шелковистые волосы, чтобы удержать его губы на своих губах, чтобы прижаться к любимому мужчине еще крепче. Она услышала его стон вожделенного желания, чувствуя, как оно Вливается с ее собственной всевозрастающей страстью.

— Тетя Линда…

Детский голосок прорвался сквозь туман ее сознания. Она отпрянула от Роджера. Волшебство уступило место будничной реальности, поскольку Линда поняла, что мгновением раньше была близка к тому, чтобы позволить Роджеру делать с ней все, что он захочет.

— Я ходу пи-и-ить… — ныл трехлетний Клиффорд, пока его тетушка смотрела на него из-за плеча Роджера.

Тяжело дыша, она вывернулась из, словно окаменевших рук Роджера и повернулась к племяннику, стоящему у распахнутой двери, — еще одного свидетельства ее унижения. Боже мой, подумала она, ведь любой мог идти мимо и увидеть нас. А если бы это был Дэн?