И у стен есть уши - [3]

Соня с сомнением посмотрела на меня:

— Вот здрасьте, я ваш поросенок… А на кой ты мне сдался? Хотя… Гвозди выбивать умеешь?

— Забивать? — переспросил я.

— Забивать — это с той стороны. А с этой — выбивать. Трудное дело, но зато платят хорошо.

— Сумею! — заверил я. — Обязательно сумею! Только зачем их выбивают-то?

— Ну ты и недотепа, — удивилась Соня, — они ж царапаются! Ладно уж… Пошли. Только смотри, не отставай, ждать не буду.

К моему удивлению, передвигаться внутри стены оказалось легко. Плыви себе да плыви, поглядывая по сторонам. Для жителей этого мира стены казались полыми и прозрачными. Вот только шагнуть сквозь эту прозрачность не удавалось еще никому. Корнелиус стал первым. И то ему понадобилось почти пятьсот лет и несколько десятков таких же обманутых, как и я, чтобы достичь результата. Если слово «закон» применительно к этому миру, то зловредный маг и алхимик был вне его.

Соня тоже оказалась жертвой этого проходимца. В 1915 году, когда она тайком ото всех собиралась сбежать на германский фронт, он явился ей точно также, как и ко мне, и заманил в этот каменный мир.

Больше всего меня заинтересовал вопрос, как стенцы — так местные «жители» называли себя с легкой руки некогда попавшего сюда Маяковского — передвигаются между домами. По пространству, где нет никаких стен. Оказалось, что в городах с их прежними каменными мостовыми или современными асфальтовыми дорогами это проще простого. Между городами существовали федеральные трассы, но путешествия по ним — штука долгая и утомительная. Впрочем, если не хочешь свихнуться от скуки, то отправиться путешествовать — самое правильное решение. Беда в том, что и путешествия вскоре надоедают, и жителей Стен начинает одолевать непреодолимая лень. Лень желаний. Почти каждый третий стенец болен этой неизлечимой болезнью.

— А горы? — спросил я. — В горах вы можете жить?

— Мы, — поправила Соня, продолжая движение, — привыкай говорить «мы». Нет, не можем. И в деревянных стенах тоже. Только в рукотворном камне, цементе, асфальте… Стоп! Куда это мы зашли?

Она резко остановилась, а я не успел и уже, пролетая мимо, почувствовал, как меня твердой рукой схватили за шиворот. Ну, или что там у нас, теней, вместо шиворота?

— Тормозить учись, раззява, — Сонин смех рассыпался маленькими шариками между стен и раскатился в разные стороны, — так и в ловушку влететь можешь.

— В какую еще ловушку? — я невольно поежился. Вот ёжиться оказалось проще простого: хоть совсем съежься, до самой последней молекулы — никаких проблем.

— Известно в какую — во временную. Эйнштейн, бродяга, понастроил ловушек по всем Стенам, а сам взял да и пропал. Сумасшедший старикан! Со временем в прятки играл, как с дитем глупым. Но, видно, доигрался. Пропал — и нет его. А жаль, — неожиданно вздохнула Соня, — он так умел ухаживать… Интересно, а где у вас тут ближайший клад?

— А зачем нам клад? Корнелиуса на него выманивать?

Соня странно посмотрела на меня и неожиданно заявила:

— Димыч, ты — гений! Про клад-то я просто так ляпнула. Но… но это идея! Корнелиус, собака латинская, клад и сквозь стену почует!

3.

За три месяца, которые я провел По Ту Сторону, я научился:

— избегать ловушек старины Эйнштейна;

— завязывать нужные знакомства в новом для себя мире;

— путешествовать между домами;

— не обращать внимания на жильцов, что бы они ни творили, — и без меня маньяков среди стенцев хватает;

— искать клады;

— смотреть влюбленными глазами на Соню. Это, правда, как-то само получилось. Безо всякого обучения.

Вот чему я так и не смог научиться, так это выбивать гвозди. Если вы думаете, что это легко — попробуйте как-нибудь сами!

И однажды, когда закат уже ложился оранжевой краской поверх желтеющих тополиных листьев, мы притащили найденный клад в мою бывшую квартиру. Как ни странно, Корнелиус никуда не уехал. Расхаживал, злой и хмурый, в моем халате по комнате и что-то тихо бурчал себе под нос.

— Не может быть! — неожиданно вскричал он, и мы с Соней даже отпрянули от стены. — Не может такого быть! Это всё камни, будь они неладны! Неправильные камни неправильного клада. За-ча-ро-ван-ные!

Маг подошел к тяжелому ларцу, стоявшему на журнальном столике и раздраженно опрокинул его на пол. По полу разлетелись большие крупные жемчужины, драгоценные камни, старинные золотые монеты… Внезапно Корнелиус застыл и обернулся к стене.

— Почувствовал, — прошептала Соня. — Как только он коснется стены, я скажу обратку.

— Какую обратку?

— Тихо! Человека, который заманил тебя в Стены, можно вернуть обратным заклинанием. А самому вернуться в реальный мир.

Корнелиус подошел к стене и стал внимательно всматриваться в нее. Ноздри его раздувались, словно у ищейки, а руки жадно дрожали. Наконец, он словно во сне протянул руку и дотронулся до стены. В то же мгновение Соня громко выкрикнула длинное незнакомое слово, а Корнелиус испуганно дернулся назад. Но он опоздал: его рука уже прилипла к стене, а невидимая прозрачная пленка, отделявшая нас от реального мира, бесшумно порвалась, и из комнаты густым потоком потек теплый воздух. Как непередаваемо хорошо чувствовать тепло и… жизнь!