И станешь ты богом - [6]

В тот роковой день, когда Ингрельд решился отправиться за советом к Бирте, всё и произошло. Было совсем раннее утро. Ингрельд сидел возле дома, чинил доспехи. Внезапно с улицы послышался шум, истошные женские крики. Во двор ворвалась Бирта. Ингрельд испуганно уставился на сестру: платье её было разорвано, левая сторона лица опухла, изо рта сочилась кровь. Вслед за Биртой во двор вломился Гнуп. Он ухватил её за волосы, развернул, страшным бойцовским ударом кулака в грудь опрокинул на землю и, нечленораздельно рыча, стал пинать поверженное тело. Ингрельд схватил первое, что подвернулось ему под руку – им оказался ритон, сосуд для питья пива и вина, – и со всего маху ударил Гнупа его острым концом по лицу. Рог с хрустом вошёл Гнупу промеж глаз и, пронзив мозг и разбив череп, вышел со стороны затылка на добрую ладонь…

Бирта прожила ещё до вечера и, не приходя в сознание, скончалась на руках Ингрельда. Мёртвого Гнупа на следующий день забрали родственники. До их прихода он так и оставался валяться во дворе, в потёках свернувшейся крови и выбитого мозга, облепленный жирными, жужжащими мухами. Разъярённые братья убитого хотели было учинить расправу, но, продолжая обнимать холодное тело сестры, Ингрельд поглядел на них такими страшными, мёртвыми глазами, что никто так и не осмелился кинуться на него с кулаками.

После похорон Гнупа и Бирты, последующего проведения на седьмой день обряда сьюунда, когда был выпит ритуальный погребальный эль – сюмбел, а значит совершился земной путь усопшего, по требованию родственников Гнупа был собран тинг – собрание всех свободных людей поселения.

Конунг пребывал в огромном смятении. С одной стороны – совершено убийство члена общины, человека не простого, имевшего многочисленную родню и высокий статус его личного телохранителя, заслуженного воина. С другой стороны, этому убийству есть оправдание – покрыл себя Гнуп несмываемым позором, подняв руку на жену. Что может быть позорнее для воина, посвятившего себя Одину, чем ударить свободную женщину своего рода-племени? Это считалось даже более страшным позором, чем бегство с поля боя. Да и Ингрельд – далеко не последний человек. Многие восстанут за него, а это может привести к расколу в общине.

Как конунг и предвидел, разгорелся яростный спор. Сторонники и родственники Гнупа требовали для Ингрельда применения хеймнара – самого позорного и жестокого наказания у викингов, в ходе которого у приговорённого отрубались все конечности, после чего обрубки немедленно прижигались, чтобы преступник продолжал жить. «Мы оставим ему голос, чтобы он мог кричать, уши, чтобы слушать издёвки, глаза, чтобы ему было чем смотреть на женщин, яйца, чтобы он мог их хотеть…» – говорили они. Обычно это наказание присуждали за нарушение взятой клятвы или за убийство. Сторонники и сочувствующие Ингрельда требовали полного его оправдания, ибо на его глазах произошло зверское убийство его сестры.

Внимательно выслушав обе стороны, конунг нашёл мудрое решение. С одной стороны, позорная казнь допущена не будет, с другой – Ингрельда всё же накажут. И накажут так, что он больше никогда – как надеялся конунг – не сможет вернуться в эти края, но честь его при этом не пострадает.

Подняв властно руку и дождавшись, наконец, тишины, конунг обратился к собравшимся на тинг людям и вынес своё окончательное решение:

– Муж может убить свою жену, как, впрочем, и жена вправе убить мужа, ибо она есть человек свободный. Но при этом никто не должен забывать, что они свободные люди. Муж может зарезать жену ножом, заколоть копьём, зарубить топором или мечом – его право. Если муж считает, что жена настолько виновата, что это требует крови, пускай он ее прольёт. Однако до наступления вечера он обязан сообщить об убийстве и предстать перед судом закона. Старейшины решат – прав был муж или нет. Но Гнуп, видимо, об этом забыл. Забыл и о том, что Бирта носила яркие, длинные одежды с цепочками на поясе, которые носят только женщины свободные в отличие от рабынь, в знак чего крепятся на этих цепочках ножницы, футляр для иголок, нож или лёгкий меч, ключи от кладовых. Он, на виду у всей деревни, сорвал с нее знак замужней женщины – головной убор, тем самым обесчестив её. Считаю, что Гнуп виновен также в том, что не только поднял руку на свою жену, но и забил ее насмерть, как вонючую подзаборную сучку, как подлого раба! По нашим законам подобный позор карается изгнанием. Но изгнанник изгнаннику рознь. Изгоя без чести может убить даже раб. Теперь перейдём к Ингрельду. Он убил Гнупа, свободного человека. Почему он не вызвал Гнупа на хольмганг – поединок высшей справедливости, где боги решают, кто прав, а кто виноват, присуждая правому победу? Убийство же должно быть наказано. Но посмотрите на шею и на руки этого воина. Вы видите, сколько дорогих стеклянных бус обвивают его шею? Сколько винтовых золотых браслетов на его руках? Эти бусы и эти браслеты указывают, сколько удачных походов совершил сей доблестный муж. Напоминаю: что есть бусы? Бусы указывают на знатность рода, а браслеты вручаются тому, под чьим предводительством прошла битва, приведшая войско к победе; либо они означают, что их обладатель в трудную минуту боя принял командование на себя. Я не оправдываю Ингрельда, но отдаю ему должное как воину. Поэтому, выслушав обе стороны, я не присуждаю ему хеймнара за убийство, поскольку это убийство Ингрельд совершил в состоянии помутнения рассудка, увидев, как жестоко избивают его сестру. Ещё раз повторяю: избиение свободной женщины руками и ногами есть самое позорное, что может совершить мужчина в своей жизни. Однако, дабы не допустить кровной мести, я налагаю на Ингрельда штраф за убийство свободного человека – вергельд, в размере всего имущества Ингрельда, за исключением личного оружия, бус, браслетов и одежды, что на нём есть, в пользу родственников Гнупа. А также приговариваю его к изгнанию сроком на пять лет с сохранением чести. Ингрельд, завтра до восхода солнца ты обязан покинуть нашу деревню. Я, конунг по имени Харри поселения Охус, это всё сказал и утвердил!