И смешно и грустно - [39]

— Тосенька, закрой глазки не смотри на эту… — тихонечко сказал Олег Петрович, поднимая внучку на руки. Внучка послушно зажмурилась, крепко обняла деда за шею, с размаху стукнув ему маленьким пластмассовым ведерком по спине.

Дед, держа внучку, которая уперлась ему щечкой в его губы, досадливо вспомнил, что не побрился с утра, а у детей такая нежная кожа. Но Тася этого не замечала и только ждала, когда ее пронесут через этот опасный участок.

Так и спускался, уткнувшись в ее лицо и вдыхая нежный запах детства, так резко отличающийся от вони в подъезде, вплоть до того самого момента, пока не вышли на крыльцо. Чмокнув внучку в щечку, Олег опустил Тасю на асфальт.

— Ну что Тосенька, пойдем за дом.

Кошка пришла уже давно, она всегда приходила в одно и то же время и терпеливо сидела, гипнотизируя окна Олега Петровича.

— Деда, кошка! Сидит, ждет нас! — внучка попыталась подбежать к ней, но дед схватил ее за руку.

— Тося, не ходи туда, мы ее здесь, подальше, отойдем и покормим, а то кидают всякую дрянь, — сказал дед, но кошка сама увидела их и кинулась им навстречу.

Под окнами он давно боялся ходить, после того как мимо него всего в пяти сантиметрах пролетел и воткнулся в землю двадцатикубовый шприц. Тогда разозлившись, он написал жалобу участковому. Пройдясь по соседям, просил поставить всех подписи, но никто не захотел. Молодой Генка, живущий напротив, покрутил пальцем у виска и напомнил про свою машину, которою чуть не сожгли ему в прошлом году. Тогда он отнес эту жалобу один. Вскоре состоялся и другой разговор в подъезде по поводу его мрачного будущего и проблем со здоровьем…

Белая кошка с черным пятнышком на спине, подбежала и заискивающе заглядывая в глаза, суетилась под ногами своего кормильца, терлась об брюки, всем видом показывала, как она его любит. Олег достал из ветровки полиэтиленовой пакет с остатками пищи и высыпал перед кошкой. Когда кошка стала есть, присел и стал чесать ее за единственным ухом.

— Деда, а почему у нее ухо только одно, собака злая откусила? — жалостливо спросила Тася.

— Нет, не собака. Мороз сильный стоял, она под окном сидела, меня ждала, а у меня грипп, температура. Замерзло у неё и отвалилось потом.

— Какой ты деда не хороший, — отругала дедушку внучка. — А ты говорил — у нее котята. Где они?

— В подвале они в каком-то. Смотри, она не доела, сосиску понесла с собой, значит, на днях приведет и покажет им дорогу как сюда ходить.

— Ой, я хочу посмотреть! — в глазах Таси засветилась детская радость ожидания большого события.

— Ты же целый месяц со мной будешь, увидишь еще, а сейчас на детскую площадку пошли…

Придя на площадку, Тася залезла в песочницу, разложила игрушки из ведра. Олег достал газету и присел читать.

— Дед, а здесь дети другие бывают?

— Конечно, бывают, — отвечал он, читая через очки городские новости.

— А почему нельзя смотреть на клаку, — продолжая беседовать с дедом, внучка пыталась, что-то построить из песка.

— Какую клаку? Я не понимаю, про что ты говоришь, — машинально ответил ей, изучая городские новости в местной газете.

Тася подбежала к деду и, глядя широкими разрезами глаз как у Сергея, зятя Олега, легла на газету.

— Ты когда меня на руки взял и сказал не надо смотреть на эту клаку. Ты же сам сказал…

— Клаку… клаку, — начал вспоминать Олег Петрович. Наконец вспомнил, действительно он сказал это слово «клоака». — Тосенька, дедушка нечаянно сказал плохое слово, не повторяй его хорошо?

— Я в туалет хочу, — заявила Тася, когда, уже наигравшись, подошла опять к нему.

Взяв возле подъезда внучку на руки и приоткрыв дверь ногой, зашел в подъезд, на площадке стояла девушка, уже не раз им виденная. Она всегда приходила со своим парнем — высоким и худым как журавль и ждала, когда он отоварится на пятом этаже. Проходя мимо нее, Олег Петрович всегда шумно вздыхал, а она просто отворачивалась. На этот раз «журавль» стоял на лестнице с отсутствующим взором, с застывшей гримасой похожей на улыбку и раскинутыми в сторону руками, полностью загородив проход.

— Девушка! — обратился, Олег довольно громко и сердито, от чего Тася вздрогнула и открыла глаза и, увидев перед собой парня, с силой вцепилась деду в шею. — Вы бы убрали своего «летчика», мы пройти не можем.

Девушка повернулась, стыдливо опустив глаза, поднялась к своему другу, попыталась за руку стащить его вниз, но парень, опустив одно руку, вцепился в перила, и ничего не понимая, стал сопротивляться. Олег Петрович толкнул его плечом, и парень начал заваливаться на ступеньки, а сам стал подниматься дальше. Повернувшись в их сторону, Олег сказал: «Вы не просто представляете, как вы надоели! Если бы не внучка, которая у меня на руках, я бы его сейчас отправил в полёт, может даже в последний…».

Девушка, поднимая своего друга, с вызовом крикнула:

— Только попробовали бы!

Олег остановился и удивленно спросил:

— А зачем он тебе нужен такой?

— А я может, люблю его и такого.

«Дура ты безмозглая!» — хотел произнести Олег, но сдержался.

— Глупая ты… молодая и глупая…

Тася посмотрела на своего деда, который не отпускал ее даже возле двери свой квартиры, и спросила:

— Дед, а тот дяденька — он плохой?