И смешно и грустно - [29]

— Секс-бомба… четырнадцать… ноль, три… восемьдесят два… активировать!

Скука и безмятежность сразу куда-то испарились. Он напрягся на стуле, но колесико под стулом, повинуясь закону усталости, неожиданно сломалось и, дернув от неожиданности рукой, чтобы не упасть, майор Фисенков нечаянно выдернул шнур и тут же с досадой понял, что не заметил, куда он был включен.

Инструкции он знал и первым делом хотел доложить вышестоящему начальству. Схватил телефон, но передумал: «Ну, про бомбу я доложу, а про секс? Мало ли что, скажут — заработался майор. Отправят в санаторий для реабилитации, а потом — досрочно на пенсию. Нет, надо для начала самому разобраться, хотя, а вдруг — рванет?».

Единственно, что он успел заметить — звонок шел из «отдела 47», скрывающего под собой название «Особая технологическая лаборатория». Нервы напряглись до предела — он попросил лейтенанта Антонова усилить наблюдение на мониторах за этим зданием. Сам лично прошелся по коридорам этой лаборатории, но ничего подозрительного не заметил.

Ночь спал плохо, ему казалось, что утром, придя на работу, обнаружит там одни развалины. Но страшные мысли так и остались просто мыслями. Успокоившись, отправился к себе в управление, благо личная «десятка» всегда была под рукой.

В управление он, начиная издалека, задавал один и тот же вопрос: «Что произойдет, если активировать секс-бомбу?». Ответы были разные, но сразу заметил одну закономерность — одни сотрудники начинали говорить скабрезности, другие сами его просили скабрезностями продолжить. Только один старлей Арутянц Гарик, с несвойственным для армян отсутствием чувством юмора, просто сказал: «Работать надо, а не о бабах думать».

«Да, он прав, я тоже так подумал, все дело в женщине, ее-то и надо искать», — решил майор.

Для расследования дела запросил личные дела всех сотрудников «отдела 47». Оказалось 97 человек, из которых почему-то всего 12 женщин. Пролистав несколько мужских анкет, бросил, подумав, что речь все же идет о женщине. Мыслил он дедуктивно, сказалось влияние книжек о Шерлоке Холмсе, майоре Пронине и других. Внимательно вглядываясь в лица женщин, отсеивал тех, кто по его мнению просто не могли соответствовать «секс-бомбе» по возрасту и, главное, по внешности.

Остались две анкеты. Две красивые девушки смотрели на него с фотографий, но он сомневался, дотягивают ли они до «секс-бомб». Прочитав одну анкету, сразу обратил на пункт: «замужем». Пришлось отложить, так как почему-то посчитал, что «секс-бомба» не может быть замужем.

Заглянул в последнюю анкету — Нины Лоскутовой, как значилось на корочке папки. Стал внимательно вглядываться, с неудовольствием отметив, что на официальной фотографии в глазах у девушки спрятана улыбка. Данные девушки сразу вызвали подозрение: оказалось, что она работает всего три месяца. А пункт «дата рождения» бросил его в пот — 14.03.82. Именно эти цифры говорил неизвестный по телефону в тот злосчастный день.

Майор вскочил, зашагал по комнате, не выпуская из рук личное дело.

«Неужели шпионы? Откуда? Почему бомба? Почему секс? Кличка? И кто, и что должен активировать?», — нервничал он и, не зная, что подумать, беспрестанно вглядывался в лицо красивой девушки.

И тут его осенило — надо просто за ней установить наблюдение, узнать явки, пароли, связи. Тем более он холостой и делать ему все равно по вечерам нечего.

Он ждал ее на выходе, вглядываясь в стеклянную дверь, ждал, когда она выйдет. Наконец она появилась. Открыв перед ней дверь, выпустил ее из проходной. Похоже, ей стало приятно от внимания мужчины, она улыбнулась ему и сказала: «Спасибо». На черно-белой фотографии было совсем не то, что он видел сейчас. Она была несомненно красивой, а улыбка и глаза вызвали у майора легкое замешательство. Он сразу подумал: «Ну, как-то слишком пошло называть такую девушку «секс-бомбой»».

Но легкое замешательство сменилось чувством долга, предприятие было в опасности. Она села в рабочий автобус, и майору пришлось ехать с ней, а машину бросить до завтра на стоянке. В автобусе внимательно смотрел, пытаясь найти в ней хоть что-то шпионское. Но настоящих диверсанток и шпионок он никогда не видел, про них он только читал в книгах и знал, что они бывают очень красивыми.

Слежка длилась до самого подъезда, но и то заняла значительное время, пришлось незаметно ходить с ней по всем магазинам. Да еще и простоять на холодном декабрьском ветру до самой ночи, но результатов были неутешительны. К ней никто не приходил, и майор, продрогший насквозь, взял такси и поехал домой.

— Саша, где ты был? — спросила мама.

— На задании, мам.

— Опасное?

— Не совсем.

— Ты поосторожнее там, на заданиях, сынок.

Напившись чаю, майор телевизор смотреть не стал, просто лег и стал прокручивать один и тот же ролик в мозгу — как она выходит с проходной, как ходит по магазинам и разговаривает с продавцами. Промучившись до утра, так и не заснул.

В утреннем автобусе он увидел ее опять. Ее грустный взгляд в окно вызвал в душе Александра такое чувство жалости к ней, что он понял, что безнадежно влюбился. В его жизни было много женщин, но эта была совсем другая, хотя и шпионка. Чувство долга начало как-то рассасываться, но не до конца. Когда он не смотрел на нее, пытаясь собраться с мыслями, чувство долга опять нарастало, но стоило ему только повернуться к ней… Дело закончилось тем, что он получил замечание от стоящей рядом пожилой уборщицы тети Вали: «Александр Алексеевич, ну что вы вертитесь! Вы мне все пуговицы пооборвете!». Пришлось возвращаться с заоблачных высот на землю.