И смешно и грустно - [27]
А ей этого стало только еще смешнее… В автобусе все коллеги сразу обратили внимание на Галину. Она смотрела в окно и без конца повторяла: «Ну вы у меня и потанцуете…», смеялась, не останавливаясь ни на секунду… До проходной она не дошла…
Больница… Обычное жёлтое здание, зелёный забор, ободранные осенью тополя во дворе.
Врач, осмотревший Галину, тоже ничего не понимал. Кроме тех же слов, задыхаясь от смеха, она ничего не говорила. Звонил по телефонам, оставленным ему её коллегами, мужу. Но Сергей трубку не брал. Укол успокоил Галю, и она заснула.
Успокоительная терапия к утру принесла свои плоды. Нет, она не перестала смеяться, просто стала проговаривать другую фразу. То громко смеясь, то хихикая и закрывая лицо подушкой, чтобы не мешать соседям по палате, голосом, давно охрипшим от беспрерывного смеха, без конца проговаривала:
— Ну, я им и устроила!!! Ну, я им и устроила!!!
Сергей приехал на второй день. Зайти к врачу сразу не захотел. С тяжким вздохом сел на лавочку на дворе, чтобы обдумать и покурить.
«Какая-то полоса невезения пошла. Галька в больнице, непонятно отчего. Да ещё вчерашняя ночь с Верой, после которой она сказала, что на порог меня больше не пустит. Надо было в аптеке покупать, а не в каком-то непонятном ларьке. Да… ночка была ужасной… ну все, пора, надо идти» — размышлял Сергей.
Оглянувшись на лавочку, улыбнулся: «Такая же, как в том парке, на которой я Гальку на коленях держал».
…Постучался в дверь с надписью «Главврач», врач — молодой мужчина — сразу пригласил к столу.
— Присаживайтесь.
— Спасибо.
Недовольный врач рассерженно спросил:
— Почему вчера не приехали, Сергей Михайлович?
— Не мог… — честно признался Сергей.
— Ваша жена принимает какие-нибудь препараты?
— Не знаю.
— У неё есть родственники, страдающие психическими заболеваниями?
— Вроде… нет, — ответил Сергей, почему-то вспомнив «маму», то есть её маму.
— Так вроде? Или нет?
— Нет, — уже твердо, — а что с ней, доктор?
— Пока не знаем, сделаем анализы крови, там видно будет.
— Как она себя сейчас чувствует?
— Как…? Смеется без конца, одну и туже фразу проговаривает весь день. Вчера не помню, какую, а сегодня весь день: «Ну, я им и устроила!».
— Что?!!!! — до Сергея сразу всё дошло.
Он упал грудью на стол и со всего маху несколько раз хлопнул ладонью по столешнице.
— Ну, Галка! — захохотал так, что врач подумал, а не будет ли Сергей следующим пациентом. — Ну, ты нам и устроила! Кто бы мог подумать?! Такая тихоня… И эти чертовы перцы! Ну, ты нам и устроила!
После того, как он перестал хохотать, пришлось объяснять врачу, что это значило. Врач не стал смеяться. Просто улыбнулся и произнес:
— Могло быть и хуже. Сами виноваты, довели женщину до нервного срыва.
— А когда её выпишут?
— Успокоится — выпишут. Можете быть свободны.
Ночь… Галя проснулась от шума сильного ветра за зарешеченным окном. Смеяться больше не хотелось, дикий и безумный танец перед глазами исчез. Все спали, а она тихонечко подошла к окну. Лил дождь, на освещенном площадке виднелась скамейка, такая же, как в том парке.
…— Галчонок, — нервничал Сергей, — ну скамейка холодная, сядь мне на колени, нам же детей еще иметь.
Потом он все-таки не выдержал, с силой схватил и усадил на колени. Она несколько раз дернулась, но потом успокоилась. Так, обнявшись, и сидели, пока не замёрзли. Потом пошли…
Вспомнив это, Галя почему-то вдруг пожалела мужа.
Сергей сам забрал Галю с больницы. Живут до сих пор вместе. Как, правда, — не знаю. Знаю только то, что у Сергея-младшего появилась первая дочка…
Необыкновенная обезьяна
На работу я пришел в хорошем настроении, в эту ночь хорошо выспался, да и на улице было не так холодно. Как у нас часто бывает, если у тебя сегодня слишком хорошее настроение, всегда найдется человек, который тебе его обязательно испортит. Так и на этот раз. За утренним чаем вместо пятиминутки коллега сообщила об уникальном открытии, сделанном ею за выходные.
— Знаете, чем ближе я узнаю любого мужчину, тем больше убеждаюсь, что он находится на том же уровне развития, что и обезьяна. Проще сходить в зоопарк и сравнить с тем, кто находится с тобой рядом.
Первая моя мысль, конечно, была — переключиться на тему: «Все бабы — дуры», но почему-то внутренний голос посоветовал этого не делать. Тогда точно уже ничего не докажешь. Да я и не обиделся, но все равно задело. Все мужики на земле оказались на ступеньку развития чуть ниже, хотя это и не так страшно. Просто зачем всех под одну гребенку-то равнять?
Я, конечно, подошел к ней еще раз и спросил о том, как ей удалось сделать такое удивительное открытие. Но она была занята и ответила довольно резко:
— Ты чего зацепился-то, ну, сказала и сказала, все вы одинаковы.
— Но обезьяны тоже разные есть, так и мужчины — тоже. Есть обыкновенные, а есть и необыкновенные.
— Кто? Обезьяны разные? Не смеши народ… Необыкновенные обезьяны… Отстань, иди работай!
Отработав свое положенное время, решил выйти на остановке, где находится наш зоопарк. В зимнее время посетителей в помещении кроме меня и одной девушки не было. Скучающая девушка лет 17–18 и в обезьяннике, похоже, выполняла роль смотрителя и экскурсовода сразу. Походив — побродив по обезьяннику, с неудовольствием отметил некоторую похожесть, так же чешем…
Люди не очень охотно ворошат прошлое, а если и ворошат, то редко делятся с кем-нибудь даже самыми яркими воспоминаниями. Разве что в разговоре. А вот член Союза писателей России Владимир Чистополов выплеснул их на бумагу.Он сделал это настолько талантливо, что из-под его пера вышла подлинная летопись марийской столицы. Пусть охватывающая не такой уж внушительный исторический период, но по-настоящему живая, проникнутая любовью к Красному городу и его жителям, щедро приправленная своеобразным юмором.Текст не только хорош в литературном отношении, но и имеет большую познавательную ценность.
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.