И пушек гром - [71]

Мужчина удовлетворённо хмыкнул, глянул в сторону потухшего камина, невидимого в темноте, так как там не было огня, решительно, протянул руку с письмами к пламени свечи. Но, видно, посчитав, что сжигать такие письма, объёмистые и написанные на толстой бумаге, в пламени свечи неудобно, мелко их изорвал и бросил в корзину для бумаг. После чего поднялся и вышел из кабинета.

Через некоторое время в кабинет вошёл другой человек и отдёрнул тяжёлые шторы. Дневное солнце осветило кабинет, огромный и обставленный с аляповатой роскошью. Мужчина, одетый в роскошную ливрею, под стать кабинету, принялся за уборку, но резко остановился, увидев обрывки в корзине для бумаг. Оглянувшись, слуга достал из корзины обрывки и спрятал их во внутренний карман своей ливреи, из другого кармана вынул исписанный лист бумаги и мелко порвал его в корзину. Внезапно вошедший хозяин кабинета первым делом бросил взгляд в сторону корзины, подошёл к ней и высыпал её содержимое в камин, потом, словно в задумчивости, перемешивая потухшие угли кочергой, произнёс:

– Затопите камин, друг мой, что-то меня немного знобит.

– Будет исполнено, сэр! – невозмутимо ответил слуга, позволивший себе слегка хмыкнуть, когда хозяин кабинета опять вышел. Слуга глянул в окно, там ярко светило солнце, хотя до полдня был ещё час, день был жарким. На лице слуги, продолжившего уборку, не отразилось никаких чувств, не дрогнул ни один мускул.

– Прошу высказать свои предложения, – Таиса, постукивая по столу только что зачитанным и небрежно свёрнутым в трубочку приказом из адмиралтейства, обвела взглядом собравшихся в кают-компании «Дельфина», присутствовали капитаны и их помощники с кораблей её отряда. Кроме них был ещё и командир батальона морской пехоты, размещенного на десяти корветах и тоже входящего в отряд. Вместо предложений посыпались возмущённые реплики присутствующих:

– Они там в адмиралтействе, что, совсем с ума сошли? Такое поручать отряду лёгких кораблей?!

– Командор! Они думают, что после разгрома лютенцев и карберийцев вы и наш отряд справится с задачей непосильной полной эскадре!

– О каком разгроме вы говорите? – улыбнулась Таиса одному из своих капитанов. – Полтора десятка потопленных шекк и пара взорванных лютецких фрегатов – это не победа. А то, что карберийцы потом напали на лютенцев, нашей заслуги нет.

А капитаны, хотя они все были не согласны со своим командиром в оценке минувших событий, продолжили возмущаться:

– Для выполнения такой задачи и нескольких эскадр не хватит! Да и то, все пути перекрыть не получится!

– Наших десяти корветов даже для полноценного патрулирования мало!

Таиса с улыбкой выслушала возмущённые высказывания своих подчинённых и прекратила бесцельное обсуждение взмахом руки. Глянув на молча сидевшего командира морских пехотинцев, спросила:

– Доугберри, а ты что думаешь?

Теперь же, ухмыльнувшись, майор произнёс:

– Таиса, зная тебя, я могу предположить, что ты уже придумала план, как осуществить эту безнадёжную затею. И могу только сказать, что бы ты не предложила, следует, не задумываясь и не рассуждая, выполнять. И я готов! Приказывайте, командор!

Доугберри обращался к Таисе на «ты», как впрочем и она к нему. Если остальных офицеров отряда это сначала удивляло, то потом узнав, что и Доугберри, и Ланик служили вместе на «Неустрашимом» и были среди тех немногих уцелевших в том последнем легендарном бою фрегата, восприняли такое положение вещей как должное – дружба, скреплённая пламенем сражения, самая крепкая.

– Есть план, – улыбнулась Таиса, – не менее сумасшедший, чем то, что нам поручено. А подобные безумные приказы можно выполнить, только совершив что-то не менее безрассудное. Поэтому, джентльмены, не удивляйтесь.

Таиса обвела взглядом выжидательно смотревших на неё офицеров, многие уже знали, что недавно совершила эта пепельноволосая хрупкая с виду девушка, затянутая в командорский мундир. То, что она сделала, не удалось бы всему королевскому флоту. Сейчас ей, вернее, подчинённому ей отряду поручили перекрыть пути доставки рабов с Южного континента в Артарику (многие тамошние плантаторы не приняли новых веяний и продолжили хозяйствовать по-старому, для этого активно восстанавливая поголовье рабов). Но при этом командование совершенно не учитывало, что в отряде Таисы было всего десять корветов и батальон морской пехоты. А количество кораблей, занимавшихся работорговлей, было не меньше нескольких сотен, и многие из капитанов не гнушались пиратством, соответственно, их корабли как по вооружению, так и водоизмещению не уступали, если не превосходили корветы отряда Таисы. Вопреки предупреждению своего командира, офицеры пребывали в недоумении – насколько безумен должен быть план, чтоб гарантировать выполнение поставленной перед отрядом лёгких сил такой непосильной задачи. Таиса, видя изумление своих подчинённых, усмехнулась, вспомнив подобное недоумение на лице адмирала Пальмэрстоуна, зачитавшего приказ. Он думал, что девушка сразу откажется или начнёт спорить, требуя увеличения своего отряда или доукомплектования его более тяжёлыми кораблями. Таиса только козырнула и спросила, когда будут доставлены необходимые припасы, чтоб можно было поскорее выйти в море для выполнения поставленной задачи. Хитрый адмирал смотрел на девушку с таким же недоумением, как сейчас смотрели её подчинённые. Выдержав паузу, Таиса произнесла: