И проснуться не затемно, а на рассвете - [84]

– Как я понял, – начал раввин, после того как Грант Артур наконец уселся во главе стола, купленного для будущей семьи – раввина и его дочери, – вы знакомы с рабби Юклусом из Анше Эмес.

– Да, сэр.

– Рабби Юклус говорит, что вы хотите стать евреем.

– Да, сэр, хочу.

– Он говорит, у вас блестящий ум. Быть может, вы даже гений. Вы произвели на него неизгладимое впечатление.

– Я целыми днями напролет изучаю иудаизм, сэр. И собираюсь посвятить этому всю жизнь. Надеюсь в будущем последовать примеру еврейских ученых, которыми восхищаюсь больше всего. Это Рабби Акива и Спиноза.

– Благородная цель.

– Я уже немного освоил иврит и читаю Тору минимум по шесть часов в день. Мой любимый поэт – Генрих Гейне. Может, евреем он был не очень хорошим, но стихи писал великолепные.

– Еще я понял, – сказал раввин, – что вы сменили имя, верно? Об этом мне рассказал рабби Бломберг из Йад Аврахам.

– Я сейчас как раз в процессе, рабби Мендельсон.

– И у кого вы учитесь в данный момент?

– У рабби Ротблатта, сэр. Из храма Израиля.

– Ах да, точно. Рабби Ротблатт мне поведал, что сразу после прохождения гиюра вы хотите поступать в семинарию.

– Да, сэр, я надеюсь однажды стать раввином. Как вы.

– Благородная цель, – повторил раввин. Он сделал глоток воды и поставил стакан на стол. – Очень красивый стол, – восхищенно сказал он.

– Спасибо, сэр.

– И картина на стене – очень хорошая репродукция.

– Это не репродукция, сэр.

Рабби вгляделся в картину и отвел глаза.

– Вы хотите жениться на моей дочери?

– Да, сэр, очень хочу.

– Скажите, – молвил рабби, – могу ли я задать вам несколько вопросов по пройденному материалу? Не поймите меня неправильно, это не допрос. Мы – ваши гости, и я отнюдь не желаю докучать хозяину дома. Я лишь хочу иметь представление о глубине ваших познаний – учитывая, что вы собираетесь стать членом моей семьи.

– Спрашивайте что хотите!

– Вы знаете, что такое седер?

– Седер – это ритуальная трапеза во время праздника Песах, или Пасхи, которой отмечается годовщина Исхода евреев из Египта и заключение завета между Господом и еврейским народом.

– Вы когда-нибудь бывали на седере?

– Также необходимо добавить, что слово «седер» означает «порядок», и этот порядок расписан в Хаггаде. Я побывал только на одном седере, сэр, по приглашению рабби Гринберга. Это событие изменило мою жизнь.

– Рабби Гринберга?

– Из храма Синая, Лонг-Бич.

– Я с ним не знаком.

– Он был очень добр и пригласил меня на седер, первый в моей жизни седер. Жаль, я не в состоянии передать словами, как много для меня это значило.

– А можете ли вы рассказать мне о Шавуоте? Как вы понимаете этот праздник?

– Шавуот – это праздник, отмечаемый на пятидесятый день омера. Евреи празднуют дарование им Торы на горе Синай при Исходе из Египта. В этом году на праздник Шавуот я всю ночь читал Тору вместе с остальными учениками рабби. Таким образом мы демонстрировали свою любовь к Торе, и могу сказать, что это было одно из самых удивительных событий в моей жизни.

– Вас пригласил рабби Гринберг?

– Нет, сэр. Рабби Мэддокс.

– Вы знаете немало раввинов, – заметил раввин.

– Да, сэр.

Отец Мирав откинулся на спинку стула.

– Разрешите задать вам еще один вопрос. Последний.

– Задавайте, пожалуйста!

– Вы верите в Бога?

Мирав ни разу не пришло в голову задать Гранту Артуру такой вопрос. Он ведь стал евреем! Если не ради Бога, то ради чего?

– Нет, сэр, не верю.

– Не веришь? – переспросила Мирав.

– Вы атеист, не так ли? – добавил раввин.

– Вам рассказал рабби Юклус?

– Юклус, Бломберг, Ротблатт, Мэддокс, Репальски. Все они выступили против прохождения вами гиюра, потому что вы не верите в Бога. Если бы верили, то уже давно стали бы евреем и поступили бы в семинарию.

Он умолк. Все трое смотрели друг на друга в полной тишине.

– Как вы можете верить в Бога, сэр, – спросил Грант Артур раввина, – зная историю своего народа?

– История моего народа – это история его борьбы за соблюдение Божьего завета, – ответил раввин. – Без Бога мы – никто.

– Но Бог навлек на вас все эти беды!

– Каждый вдох я делаю с мыслью о Боге, – пылко ответил рабби, потеряв остатки напускной невозмутимости. Он держал себя в руках, пока Грант Артур не сообщил ему, раввину, что все его беды – от Бога. Это мгновенно вывело его из себя. – Вам нечего делать в синагоге! – сказал Ошер Мендельсон, поднимаясь из-за стола. – Вы хотите выставить Тору на посмешище.

– Но я не единственный атеист среди евреев!

– Вы – не еврей. И никогда им не станете.

Рабби Мендельсон направился к двери и по дороге сказал дочери, что если она не вернется домой через час, то может не возвращаться вовсе.

– Я впервые встретила человека, отрицавшего существование Бога, – продолжала Мирав тридцать лет спустя, – и он сделал это в присутствии моего отца! Я была бы куда меньше шокирована, если бы он размахнулся и ударил его по лицу. Вы, наверное, думаете, что мне было стыдно перед отцом, что я почувствовала себя блудницей и потаскухой. Хуже. Гораздо хуже. Странно, правда? Я действительно чувствовала себя опозоренной, но одновременно и обиженной, преданной и… все еще влюбленной. Я была в смятении.

– Вы вернулись домой? – спросил Стюарт.