И пронзит душу любовь - [19]

Арина забрала записанный Анатолием новый адрес работы и вышла из кабинета, уже зная, что никогда в него не вернется.

Глава 7

Крепов Захар открыл глаза и понял, что находится в больнице. Возле него суетилась медсестра: мерила пульс, переставляла капельницу. Он протяжным и хриплым голосом протянул:

– П-и-ть!

Медсестра поднесла ему стакан воды. После несколько глотков воды в его глазах появилась ясность, и он увидел сидящего перед его больничной кроватью Соболя Михаила – своего бывшего напарника, который совсем недавно пошел на повышение.

– Здравствуй Крепов! – поздоровался он. – Живучий ты, оказывается. Два раза в тебя стреляли. А стрелял кто?

– Не знаю, – солгал Захар.

– Как это не знаешь? Стреляли практически в упор. Давай рассказывай, что произошло.

– Миш, мне так плохо и не помню ничего.

– Вспоминай! Стреляли в сердце, не в голову же! Причем тут «не помню»?

– Давай завтра, – посмотрев на медсестру, произнес Крепов и закрыл глаза. После пристального взгляда Соболя медсестра поняла, что у мужчин намечается серьезный разговор и вышла из палаты, оставив их наедине.

– Хоть описал бы убийцу! Ну что ты, в самом деле?! Я тут тебя восьмые сутки караулю! – возмущался Соболь.

Крепов ничего не отвечал. Он не знал, что ему ответить. Он был рад, что ему чудом удалось выжить, но как выкрутиться в такой ситуации – еще не знал. Он вспомнил про «ТТ» из которого стрелял в Генерала, и ему тут же стало плохо.

Соболь от своего не отступал, не смотря на то, что Крепов находился в тяжелом состоянии, он продолжал вести допрос:

– Крепов, назови хоть имя, ну хоть намекни, что ты как маленький, в самом деле! Скажи, кто в тебя стрелял?

Крепов так глаза и не открывал. Вдруг неожиданно для Соболя один из аппаратов, подключенных к Захару начал издавать неприятные сигналы. В палату влетела медсестра с врачом, после чего они сразу приступили реанимировать больного.

– Выйдете из палаты! – кричал доктор Соболю. – Позовите главного врача!

В этот момент Соболь испугался, что сейчас его единственный свидетель по делу убийства крупного бизнесмена может умереть. Поэтому он вышел из палаты, но все равно решил дождаться доктора и узнать более подробно о самочувствии важного свидетеля.

– Вы что совсем обалдели?! Вы знаете, в каком он тяжелом состоянии! – накинулся седой мужчина в белом халате на Соболя, когда вышел из палаты. – Мы его можно сказать с того света вытащили, а вы…, что вы вообще себе позволяете? – возмущался все также он, смотря в глаза Михаилу.

Михаил Соболь дал возможность выговориться врачу, а после чего спроси:

– Ему лучше?

– Лучше? После вашего допроса ему сейчас намного хуже! – расстроено ответил седоволосый врач.

– Скажите, когда я могу продолжить допрос?

– По мне так лучше через месяц-другой, а так надо смотреть, когда стабилизируется его состояние.

– Скажите, вот потерпевший утверждает, что не помнит, кто в него стрелял, такое может быть? Ведь с головой у него все в порядке.

– Может. От болевого шока. Я бы посмотрел бы, что было, если в вас выпустили две пули.

– Я приду завтра, надеюсь, к этому времени он будет лучше себя чувствовать и все мне подробно расскажет.

– Дурак вы товарищ следователь, а с виду такой умный! Я говорю вам, что не скоро он будет в состоянии давать показания, хоть и жизненно-важные органы не задеты, травма у него все равно серьезная.

– До свидания! – попрощался Соболь и направился к выходу. Он совершенно не обиделся, что его обозвали дураком, так как таковым себя не считал. Михаил решил сразу поехать в управление внутренних дел. В последнее время он жил на работе и ни капли об этом не жалел. Он любил свою работу и выполнял ее честно и добросовестно. А вот сослуживцы его недолюбливали за то, что он слишком сильно придирался ко всему, практически по каждой мелочи, но Соболь привык, чтобы его работа была выполнена безукоризненно, поэтому у него практически не было не раскрытых дел.

Ему никак не давало покоя дело о погибшем бизнесмене, который был застрелен в своей машине, а его телохранители были взорваны в джипе. Он понимал, что это хорошо спланированное преступление, но вот как в этом замешан его бывший напарник – Крепов он пока никак не мог разобраться. Михаил Соболь пытался разложить преступление «по полочкам», представлял и рисовал ход событий, чтобы точно и безошибочно понять, что же произошло на самом деле. Но пока факты были против него. Он понимал, что погибший – влиятельный человек и у него много врагов, и найти заказчика преступления будет очень сложно или практически невозможно. Расследование может затянуться очень надолго, а за это время все может произойти. «Это дело полный глухарь», – говорил он сам себе. Но интуиция ему подсказывала, что он сможет раскрыть это сложное и запутанное дело.

Ему также не давал покоя вопрос: «Что же делал Крепов на месте преступления?» Никаких доказательств его причастности к убийству нет, да и раньше ничего подобного за ним не наблюдалось. Соболь терпеливо ждал, когда же его бывший напарник поправится и начнет давать показания.

Соболь предполагал, что скорей всего в машине находилось пять человек, хотя свидетели утверждали, что четверо: двое телохранителей, водитель и сам погибший – Дмитрий Валентинович, по прозвищу Генерал. Соболь также допускал, что водителем «Мерседеса» мог быть Крепов, а мог быть совершенно другой человек, который находился в машине вместе с Генералом и является убийцей, которого никто не видел и никто не знает. Эксперты-криминалисты утверждали, что стреляли с разных пистолетов. В бизнесмена с «ТТ», а в Крепова с пистолета «Макаров». Ни одно из оружий на месте преступления не найдено. Гильзы также бесследно исчезли. Определить происхождение огнестрельного оружия и его историю также не удалось, проверив пистолеты специальными центрами, стало понятно, что они нигде не были «засвечены», и как говорится: «появились вдруг, откуда не возьмись». Это также касалось и взрывчатки, с помощью которой был взорван джип. Подключив все свои связи в этой области, Соболю так ничего не удалось выяснить.