«И проиграли бой» - [49]
— Повезло вам, — сказал он. — Попади пуля в кость, все плечо бы разнесло. А так она насквозь прошла, только мышцу пробуравила. Конечно, пока рукой не очень-то пошевелишь.
Он сноровисто прочистил рану с помощью зонда, перевязал, залепил сверху пластырем.
— Здоровее здорового будете. Денька два потерпите. Я, Мак, собираюсь проведать Альфа Андерсона. Пойдете со мной?
— О чем речь, конечно! А Джим пусть кофе выпьет, и сунул тому в руку жестяную кружку с черным, скверным кофе. — Садись, — предложил он. Придвинул ящик и усадил Джима, сам устроился подле него на земле. Ну, так что у вас там случилось?
— Мы на этих пришлых иуд наткнулись, ну и ребята давай их лупить. Удержу не знали. Сколько морд расквасили.
— Знаю, — тихо проговорил Мак. — Ужасно, но что поделать, они к нам переходить не хотели. Мы вынуждены так поступать. Конечно, неприятно смотреть, когда режут овцу, но ведь нам нужна баранина… Ну, а дальше что?
— Потом прибежали пятеро и открыли стрельбу. Наши — деру, только пятки засверкали. Не устояли.
— Да и как им устоять, Джим? Против ружей голыми руками не повоюешь.
— Я и не заметил, как меня ранило. Видел, как один из наших упал. Не знаю, убит или ранен.
— Да, картинка что надо. Другие пикеты удачливее: привели с собой человек тридцать из «подменщиков», что на нашу работу позарились. Просто позвали с собой, те и пошли. — Мак тронул Джима за ногу. — Ну, как плечо-то, болит?
— Немного.
— Да, чуть не забыл. Похоже, у нас вожак сменится.
— Что, Дейкина сместили?
— Нет, но считай, его уже нет. Дик сообщил, кто достал одеяла. Ну, отрядил Дейкин шестерых и поехал с ними на своем новехоньком грузовичке. Один из этих шестерых потом вернулся и рассказал, как дело было. Погрузили, значит, они эти одеяла и обратно. Не успели из города выехать, шину прокололи — на дороге кто-то гвоздей понатыкал. Остановились шину сменить. Тут откуда ни возьмись — дюжина молодчиков с винтовками, одни их окружили, не пускают, а другие в пух и прах разнесли грузовик, даже остов сожгли. А Дейкин стоит, — на него ружье нацелено, сначала побледнел, как смерть, потом посинел, да как завоет — ни дать, ни взять — волк, — да как бросится на своих обидчиков; его в ногу ранили, а ему хоть бы что! Бежать не может, так пополз, на губах — пена, как у бешеной собаки, в общем, свихнулся мужик, понимаешь, свихнулся! Видать, он этот грузовик пуще жизни любил. Парень тот, что вернулся, говорит, смотреть на это нет сил: как он полз за ними, хотел укусить. Рычал — ну, точно, бешеный. Потом полиция появилась, и молодчиков этих, «бдительных», как корова языком слизнула. Подняли Дейкина, потащили с собой. Парень, что рассказывал, сам за эвкалиптом схоронился. Говорит, Дейкин как вцепится зубами легавому в руку точно клещами, намертво, пришлось отверткой ему в зубы ткнуть, чтобы отпустил. Да, а я еще про него говорил, вот, дескать, железный человек, не дрогнет. Сейчас он в тюряге. Я думаю, на его место Лондона выберут.
— Да, Дейкин и мне казался волевым человеком. Слава богу, я до его грузовика и пальцем не дотронулся.
Мак наскреб рукой кучку земли, пришлепнул сверху.
— Беспокоюсь я, Джим. Дик сегодня продуктов не прислал. И весточки никакой, одни только одеяла. Сегодня еще сварят остатки фасоли со свиными костями, а назавтра — лишь немного маисовой каши.
— Ты думаешь, он попался?
Мак похлопал рукой по земляной пирамидке.
— Дик — парень не промах. Вряд ли его схватили. Что случилось — не знаю. А жратву раздобыть надо. Если ребят вовремя не покормишь — пиши пропало.
— Может, он ничего не сумел набрать. Прислал утром свинью — и все.
— Да, и ее уже съели с фасолью. Дик знает, как много нужно, чтобы прокормить такую ораву. Он уже должен был собрать на подмогу наших сторонников.
— Ну, а как настроение у ребят?
— Сейчас получше. Сегодня они получили хорошую встряску. Конечно, боевого запала надолго не хватит, но завтра похороны убитого товарища тоже на время их дух поднимет, — он выглянул из палатки. — Ты только посмотри, какая тучища! — Выбрался наружу, задрал голову. Огромная черная туча заполонила небо. Набежал колючий ветер, погнал пыль, дым костров, захлопал брезентом палаток, всколыхнул кроны яблонь окрест.
— Похоже, не обойдется без дождя, — заметил Мак. Эх, до чего ж некстати! Зальет наш лагерь как крысиную нору.
— Мак, что ты все волнуешься: то ли будет, то ли нет. Чего беспокоиться? Ребята и под открытым небом ночевали, не привыкать. И от дождя не размокнут. Ты напрасно дергаешься.
Мак снова уселся на землю.
— Может, и напрасно. Ты прав, Джим. Может, мне уже мерещится, только я очень боюсь за нашу забастовку. Столько раз наши труды шли насмарку.
— Ну и что? Ну и что ж, что насмарку? Ты сам говорил, главное, чтоб волнения не затухали.
— Да помню. Не в том дело, продержимся мы еще день-другой или нет. Главное, ребята не забудут, как убили Джоя, как разбили грузовик Дейкина.
— Ты, Мак, прямо как старуха причитаешь.
— Понимаешь, это моя забастовка, вроде как детище. И вот сейчас на моих глазах оно гибнет.
— Да не придумывай!
— Не тебе судить!
— Я как раз думал об этом утром. Ты хорошо знаешь историю?
Роман классика американской литературы Джона Стейнбека «К востоку от Эдема» («East of Eden», 1952), по определению автора, главная книга всего его творчества. Это — своего рода аллегория библейской легенды о Каине и Авеле, действие которой перенесено в современную Америку; семейная сага, навеянная историей предков писателя по материнской линии.
Написанная на основе непосредственных личных впечатлений книга Стейнбека явилась откликом на резкое обострение социально-экономической ситуации в США в конце 30-х годов. Летом 1937 года многие центральные штаты к западу от среднего течения Миссисипи были поражены сильной засухой, сопровождавшейся выветриванием почвы, «пыльными бурями». Тысячи разорившихся фермеров и арендаторов покидали родные места. Так возникла огромная волна переселенцев, мигрирующих сельскохозяйственных рабочих, искавших пристанища и заработка в долинах «золотого штата» Калифорнии.
Книга известного американского писателя Джона Стейнбека "Русский дневник" написана в 1947 году после его путешествия по Советскому Союзу. Очень точно, с деталями быта и подробностями встреч Стейнбек воспроизводит свое путешествие по стране (Москва - Сталинград - Украина - Грузия).
В повести «О мышах и людях» Стейнбек изобразил попытку отдельного человека осуществить свою мечту. Крестный путь двух бродяг, колесящих по охваченному Великой депрессией американскому Югу и нашедших пристанище на богатой ферме, где их появлению суждено стать толчком для жестокой истории любви, убийства и страшной, безжалостной мести… Читательский успех повести превзошел все ожидания. Крушение мечты Джорджа и Ленни о собственной небольшой ферме отозвалось в сердцах сотен тысяч простых людей и вызвало к жизни десятки критических статей.Собрание сочинений в шести томах.
Роман «Зима тревоги нашей», последняя книга классика мировой литературы XX века и лауреата Нобелевской премии Джона Стейнбека, отразил нарастающую в начале 60-х гг. в США и во всем западном мире атмосферу социального и духовно-нравственного неблагополучия, а также открыл своего автора как глубокого и тонкого психолога.Итен Аллен Хоули, потомок могущественного семейства, получивший высшее гуманитарное образование, знаток истории и литературы, поклонник латыни, вынужден работать продавцом в лавке какого-то макаронника, Марулло.
Первый роман Джона Стейнбека "Золотая Чаша" (1929), по свидетельству американских литературоведов, был создан под влиянием романа известного автора приключенческих произведений Рафаэля Сабатини "Одиссея капитана Блада". Стейнбек фактически создал беллетризованную биографию хорошо известного в свое время английского корсара и авантюриста XVII века Генри Моргана.
Предательство Цезаря любимцем (а, возможно, и сыном) и гаучо его же крестником. Дабы история повторилась — один и тот же патетический вопль, подхваченный Шекспиром и Кеведо.
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Группа бродяг, которая живет в районе монтерейских рыбоконсервных заводов, устраивает вечеринку своему другу Доку.
В книгу вошли ранее не издававшиеся в России роман "Неведомому Богу" и малоизвестная повесть "Луна зашла".
Великая книга обретает новую жизнь.Некогда сэр рыцарь Томас Мэлори переложил на современный ему «древний» английский язык французские сказания о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, и его «Смерть Артура» на протяжении многих поколений оставалась настольной книгой для всех, кто мечтал о чудесах, подвигах и славе. В XX столетии знаменитый американский писатель Джон Стейнбек предпринял дерзкую попытку: переписал уже готовый текст Мэлори, чтобы роман, нисколько не утративший своего очарования, стал ближе и понятнее нынешнему читателю.И это получилось!Перед вами — история короля Артура и рыцарей Круглого Стола «по Стейнбеку».
Работая летом 1945 года в Мексике над сценарием для кинофильма «Жемчужина», Стейнбек задумал написать новый роман, что то вроде мексиканского «Дон Кихота». Роман этот писался трудно и долго и вышел в свет в феврале 1947 года только благодаря настоятельным требованиям издателей. Новый роман назывался «Заблудившийся автобус» и отражал размышления его автора о дальнейших путях развития Соединенных Штатов Америки.Рецензии на новый роман были весьма противоречивыми. Рецензент еженедельника «Геральд трибюн букс» хвалил книгу и, в частности, отмечал: «Заблудившийся автобус» полностью лишен какой либо сентиментальности, и в нем начисто отсутствуют те милые недоноски, судьбой которых г-н Стейнбек последнее время был слишком сильно обеспокоен».