«И проиграли бой» - [14]

Парень подошел к Маку, тронул его за плечо.

— Все будет в порядке, док?

— Конечно, она у тебя молодец. — Мак повернулся к старухе. — А ты повитуха, что ли?

Та, продолжая скрести морщинистые ладони, лишь бессмысленно посмотрела на него и не ответила.

— Я спрашиваю: ты повитуха? — прокричал Мак.

— Нет, но раза два детей принимать доводилось.

Мак взял ее руку, поднес поближе к свече: ногти длинные, неровные, грязные, кожа серая с синевой.

— И они, конечно, родились мертвыми. Нужно много чистых тряпок, у вас что-нибудь есть?

Старуха показала на кучу газет.

— У Лизы схватки пока два раза только были, — проскрипела она. — А подтереть и газетами можно.

Лондон подался вперед, рот приоткрылся от напряженного внимания он испытующе глядел Маку в лицо. В неярком свете тускло поблескивала лысина.

— У Лизы схватки два раза были, последний раз только что, повторил он старухины слова.

Мак молча кивнул ему на палаточный полог и вышел следом — Лондон и Джим.

— Слушайте, а вы видели ее руки? — опросил Мак. Ребенок-то, может, и выживет, а снохе вашей ничего не светит. Давай-ка от старухи избавимся.

— А роды ты, что ли, будешь принимать? — набычился Лондон.

Чуть помолчав. Мак оказал:

— Я приму. Джим кое в чем поможет. Но его помощи мне мало.

— Ладно, я помогу, — сказал Лондон.

— И этого мало. Из ребят никто не подсобит?

Лондон усмехнулся.

— Коли позову — помогут, как же иначе?

— Так позови, — попросил Мак, — не тяни резину.

Он, а следом и Мак с Джимом, подошли к маленькому костру, вокруг которого сидели притихшие люди; они тут же подняли головы.

Худолицый кивнул:

— Привет, Лондон.

Тот громко заговорил:

— Послушайте-ка, ребята, что вам док скажет.

Подошли еще несколько человек, заслышав голос своего вожака, однако лица у них оставались безучастными.

Мак откашлялся.

— У Лондона тут невестка сейчас рожает. Он хотел ее в местную больницу определить, но ему отказали. Мест говорят, нет, да еще и бродягами вшивыми нас всех обозвали. Что ж, помощи от них не дождешься. Придется самим управляться.

Люди вокруг посуровели, сдвинулись плотнее вокруг костра, безразличие отступало. А Мак продолжал:

— Мне случалось в больнице работать, так что сейчас я кое в чем помогу, но и ваша помощь, ребята, тоже нужна. Своих бросать нельзя.

Худолицый поднялся на ноги.

— Дело говоришь. В чем наша помощь?

В отблесках костра на лице Мака заиграла довольная, торжествующая улыбка.

— Молодцы, ребята! Понимаете, что такое сплоченность. Во-первых, поставьте греть воду, достаньте белое тряпье, прокипятите. Где и как будете доставать — дело ваше. — Он указал на троих: — Ты, ты и ты разожгите большой костер, раздобудьте два больших котла. Поищите литров на пятнадцать — двадцать. Остальным — собирать тряпье. Все сгодится: носовые платки, старые рубашки, все, что угодно, лишь бы белое. Когда вода закипит, бросьте тряпье в котел и полчаса кипятите. А пока мне нужен чайник горячей воды, да поскорее.

Люди вокруг засуетились, забегали. Мак прибавил:

— И вот еще что. Нужна лампа, хорошая лампа. Хоть из-под земли мне ее достаньте. Не дадут — украдите. Без света не обойтись.

Как быстро все переменилось! Безразличия у людей как не бывало. Растолкали спящих, объяснили, что делать, зарядили всеобщим возбуждением; работалось всем в охотку. Быстро разложили костры, поставили четыре котла с водой, насобирали тряпье. Каждый хотел пособить. Один даже снял майку и бросил в котел, а рубашку надел на голое тело. Вдруг всем сделалось хорошо, люди смеялись, обменивались шутками-прибаутками, подбрасывая в костры тополиные ветви.

Джим стоял подле Мака и наблюдал за людьми.

— А мне что делать? — спросил он.

— Пошли со мной. Поможешь мне там, в палатке.

Тут же из палатки донесся вскрик. Мак протянул Джиму пузырек и на ходу бросил:

— Вот таблетки: бросишь по четыре штуки в каждый котел, остальные вернешь мне, потом набери ведро горячей воды — и бегом ко мне!

Мак поспешил в палатку, а Джим, разбросав таблетки по котлам, зачерпнул из одного ведро воды и пошел следом за Маком. Старуха, чтобы не мешать, забилась в угол. Она все чесала ладони и с подозрением глядела, как Мак опустил две таблетки в горячую воду и окунул руки.

— Руки у нас должны быть чистыми, — пояснил он.

— А что это за таблетки?

— Двухлористая ртуть. Всегда при себе ношу. Вымойка и ты, Джим, руки, а потом принеси еще воды.

Снаружи раздался голос:

— Док, вот лампы!

Мак поднял полог: ему передали большую керосиновую лампу и газовый фонарь.

— Какому-то бедняге фермеру утром придется впотьмах коров доить, усмехнулся Мак, прибавил давления в фонаре, включил, газокалильная сетка засветилась ярким белым светом, в фонаре мерно зашипело. А снаружи доносились голоса, треск сучьев для костров.

Мак установил фонарь рядом с матрацем.

— Все будет в наилучшем виде, Лиза, — подбодрил он роженицу и стал осторожно снимать с нее грязное стеганое одеяло. Лондон и бледный парень не сводили с него глаз Лиза вцепилась в край одеяла, стесняясь своей наготы.

— Ну, ну, мне же нужно тебя подготовить, — хотя Мак и говорил как мог убедительно, женщина не отпускала одеяла.

Подошел Лондон.

— Делай, что тебе говорят, — только и сказал он.